– У моих родителей был старинный иллюстрированный фолиант. Своеобразное генеалогическое древо, с указанием родовитых семей и описанием всех камней, принадлежащих этим людям. И, как мне кажется, в одной из глав упоминалось что-то похожее. Даже, по-моему, рисунок был.
– Ленусик, - нерешительно начал я, - не охота тебя расстраивать но, как мне кажется, твоё имение давно пошло с молотка. Да и вряд ли его не обыскивали. Так что…
– Обыскивать-то наверняка обыскивали. Но только я сильно сомневаюсь, чтобы смогли обнаружить хотя бы один тайник.
Мы приземлились всё в том же лесу, и я выкатил джип. Никакого особого плана у нас не было. Просто, блудная дочь, после двухлетнего отсутствия решила навестить отчий дом.
Всё та же ограда и знакомые ворота. Мне показалось, что у Ленки задрожали руки, когда она взялась за бронзовую ручку калитки.
Едва мы сделали пару шагов по гравиевой дорожке, как навстречу вышел дворецкий.
– Что угодно господам?
Молодой парень совершенно незнакомый ни мне, ни Ленке. Она спросила:
– Скажите, кому сейчас принадлежит это имение?
– Хозяина зовут Павел Модестович Ферапонтов.
Сдаётся мне, что это имя я уже слышал. Ленка же прямо на глазах побледнела.
– А как давно он вступил в права собственности?
– Павел Модестович был пожалован имуществом два с половиной года назад. За особые заслуги перед Правящим Домом. - Ответил встретивший нас человек и, оглядев меня и Ленку с головы до ног, поинтересовался: - Как прикажете доложить?
– Земцова. Елена Владимировна Земцова.
Наверное, он ждал визитки, но у меня их отродясь не водилось. Да и Ленка, общаясь со мой изрядно одичала. То есть, я хотел сказать, очеловечилась.
Нас провели в дом и, идя по коридорам и комнатам, в которых прошло её детство, Ленка прямо на глазах падала духом. Человек же, когда-то сыгравший передо мной роль хозяина, тоже растерялся.
– Боже мой, Леночка. Как же это? Ведь, в газетах писали, что вы погибли. Пропали без вести.
– Так всё-таки погибла, или пропала без вести?
Голос Ленки дрожал, а лицо пошло красными пятнами.
– Вы же понимаете… - Начал оправдываться он. - Но, видимо первое удивление прошло, и Павел Модестович потянулся к телефону.
– Позвольте, я прикажу подать на стол. В честь встречи, так сказать.
Но Ленку уже обуяло бешенство и, толкнув его в грудь, она исчезла вместе с человеком, которому верила больше всего на свете.
Оставшись в одиночестве, я уселся в кресло и принялся ждать. Ленусик - женщина разумная. И вряд ли доведёт дело до смертоубийства. А дворецкий, всё же тварь. Как видно, понравилось изображать хозяина. А, может, всё началось гораздо раньше?
Скорей всего отгадка предельно проста. В полном соответствии с чеканным изречением древних римлян "Куй продест?" - "Кому выгодно?". И, стоит только как следует оглядеться и поискать нет ли в пределах досягаемости кого-то, кто поимел с этого бльше всего, как всё сразу же становится на свои места. То есть, уважаемого Петра Модестовича попросту задушила жаба.
Как я и предполагал, вскоре она появилась, таща за шкирку бывшего слугу.
– Живой? - С любопытством осведомился я?
– Живой. - Вздохнула Ленка.
– А чё так? Или кровь врага перестала отвечать твоим кулинарным пристрастиям.
Вообще-то Ленка никогда не отличалась особой кровожадностью, и хамил я нарочно, для поднятия тонуса. Но, как видно, она уже пришла в норму, так как принялась методически обчищать покои, "забирая" практически всю обстановку и оставляя голые стены. Мальчишку, встретившего нас, она угостила прямым в челюсть и, не прерываясь ни не минуту, продолжила увлекательнейшее занятие.
– Может, помочь?
– Отвали, Юрка. И без тебя тошно.
На то, чтобы освободить особняк от мебели ушло часа полтора и, наконец, бросив мне толстенный том, она "ушла" к себе. Впрочем, не на долго. Тут же "материализовавшись" в кузнечике, она легонько пнула всё ещё лежащего в беспамятстве Петра Модестовича и, разбив окно, выпрыгнула на улицу.
Я же, решив, что мне абсолютно всё равно, где листать старинные страницы, взял толстенный том под мышку и снова направился в пристанище господ коммерсантов.
У портье лежала записка, написанная Олькой.
"Юрий, мы с Мари не знаем, как выразить вам свою благодарность и моя сестра хочет пригласить вас в - по её словам - удивительное место. Да и мне кажется, что вам оно придётся по душе". И номер телефона.
Ну, повеселиться, да ещё в обществе двух хорошеньких девушек я всегда рад, так что, ничтоже сумяшеся, "забросил" умную книжку в коридор и, набрав номер, договорился встретиться с боевыми подругами ближе к вечеру.
Олька с Мари заехали за мной в семь часов на такси. После обмена приветствиями Мари даже робко поцеловала меня в щёку и мы, рассевшись, тронулись.
– Как дела?
– Хорошо. Мари снова начала работу над диссертацией. Я же, собираюсь вернуться к прежним занятиям.
Что ж, надеюсь, на её долю хватит неоткрытых тайн в искусствоведении. Которые, по возможности, она разгадает, не выходя из кабинета.
Такси, тем временем, остановилось и, выйдя, я оказался перед входом в… "Медвежий угол". Памятуя об обещании, данном бармену, не показываться на глаза, я невольно попятился но, встретив недоумённые взгляды обеих дам, только горестно вздохнул. Подумаешь…
– Это и есть ваше хвалёное местечко?
– Оно самое.
– И чем же, позвольте спросить, оно примечательно?
Я, конечно, и сам прекрасно знал, что лучше этой дешёвой забегаловки не найти во всём Париже, но захотелось услышать мнение принимающей стороны.
Олька прыснул в ладошку, а Мари томно закатила глаза.
– О, Юрий! Здесь порою собираются такие личности! Отпад!
Я малёк поудивлялся продвинутости местной молодёжи и мы вошли внутрь.
Тихонько усевшись за столик, я принялся ждать. Мари, похоже, была здесь частой гостьей, да и с Ольгой то и дело здоровались.
– Здесь раньше было не так уютно. - Принялась щебетать Мари. Так, ничем не примечательная забегаловка. И только с приходом совладелицы это местечко приобрело теперешний шарм.
Я недоумённо огляделся в поисках каких либо изменений и, ничего не обнаружив, прожал плечами.
– Нет, нет. - Поспешно заявила Мари. Никакой перестройки интерьера не было, и всё осталось, как и много лет назад. Но, с появлением Анны сюда стала заглядывать совсем другая публика.
Вот значит как. Хотя, Анна девушка приличная и, надо сказать, не лишённая интеллекта. Так что, нечего удивляться. Став хозяйкой ей, как видно надоело лицезреть каждодневные побоища и она железной рукой взялась за наведение порядка.
– А вон и она.
Мари тронула меня за руку и указала глазами на вышедшую из служебного помещения женщину.
Я же, кинув мимолётный взгляд, постарался съёжиться как можно больше и, по возможности, спрятаться под столом.
– Куда это вы?
– Да так… Шнурок развязался.
Ничего глупее я придумать не мог, а потому девчёнки звонко рассмеялись. И, естественно, сразу же привлекли к нашему столику внимание.
Когдатошняя моя, и случайная подруга всегда отличалась статью. И, пока она шла через зал, все взгляды невольно следовали за ней.
По мере приближения её лицо меняло выражения от радостно-удивлённого узнавания до какой-то детской обиды. И, став перед нашим столиком, она упёрла руки в боки.
– Явился, значит?
Стало так не уютно, что я готов был тотчас "перейти" и навсегда стереть это посещение. Но, с другой стороны, я не виноват, что так вышло. Потребовалось срочно спасать Ленку и на сантименты просто не оставалось времени.
Я снова вздохнул и пожал плечами, всем своим видом стараясь изобразить "как мне жаль", "не виноват я, это ж ясно" и "извини, так получилось".
Но Анна, умница эдакая, не стала устраивать вечер воспоминаний с битьём посуды и привлечением общественности. А просто, развернувшись, скрылась в подсобке.
И почти сразу же к нашему столику подбежали две официантки. Словно на скатерти самобранке на нём появились разные яства и бутылка Шампанского.
– За счёт заведения. - Коротко бросила одна из девушек, исподтишка разглядывая нашу троицу.
Открыв бутылку, официантка разлила вино и тихо удалилась.