Б о р и с. Большинство тех, кто стремится к совершенству? Ты идеалистка, Аня.
А н н а. Я понимаю, что тебе может смешным показаться — маленький город. Но правда. У нас, например, лекальщик есть, Самсонов. Его в инструментальном не подгоняют, сроков не дают. Потому что известно — он все равно сделает так хорошо и так быстро, как только в силах человеческих. Он пожилой, скромный, на заседаниях завкома никогда слова не скажет. Но без него завком — не тот завком, мы другие делаемся, суетливее.
Б о р и с. Все равно, насчет стремления к совершенству — это у тебя от юного идеализма.
А н н а. В юности мне как раз очень тяжело было — тогда, сначала. Дочка маленькая, зарплата еще меньше. Жили в бараке. Муж бывший ничего не давал, потому что день работает, два пьет. Откуда тут взяться идеализму? Меня только любовь вынесла. И повела.
Б о р и с. Какая любовь?
А н н а. Не догадываешься… К тебе, Боря.
Б о р и с. Ко мне…
А н н а. Вот представь себе — ты приехал целеустремленный, с большими планами, светлый. Французский учил, чтобы иностранную техническую литературу читать, — у тебя тетрадочка со словами все время в кармане была. Расписание для работы на каждый день составлял, пел замечательно. Шесть дней побыл и уехал. А я уже полюбила. Но если любишь, все вокруг делается сильным, чистым, мелочи отпадают, остается суть. И я тоже расписание стала себе составлять, занималась каждую свободную минуту. Потом на заводе заметили, что машинисточка из отдела снабжения все учится, не бросает институт — за третий курс сдала на отлично, за четвертый. И вдруг как прорвало: Настеньку в детсад, нам обеим комнату, мне путевки, ссуды. Бывает, с работы нарочно отпустят пораньше, домой придешь, а там соседка уже печку вытопила в комнате… Я, Борис, знаю наших озерских и поэтому говорю, что они хорошие. Но началось с тебя. Я тебе так благодарна за эту любовь. Просто счастлива, что вот тебя вижу, разговариваю.
Б о р и с. Да. Понятно. (Кусает губы и оглядывает потолок.) Давай выпьем. (Подходит к столу и садится.)
А н н а. Зачем? Я только поперхнусь и закашляюсь… Знаешь, это я не точно сказала, что узнала с первого взгляда. Но вот сердцем… Потому что ты вошел, и мир совсем изменился. Смотрю в бумаги и чувствую, что все поднялось в новое измерение, стало по-другому ясным, четким. И тишина. Я по этим изменениям поняла, что случилось что-то значительное. Глянула еще раз, а это ты.
Б о р и с (пожимает плечами). Что же тут значительного, что я приехал? Почему ты так обрадовалась?
А н н а. Потому что ты замечательный человек.
Б о р и с. Я замечательный?.. Наверно, не рассмотрела как следует. И теперь тоже не видишь. Темно. (Усмехается.) Может быть, зрение плохое. Сколько у тебя этих… диоптрий?
А н н а. Диоптрии — это когда очки.
Б о р и с. Ну, процентов зрения.
А н н а. Много. Больше чем сто. Я тебя хорошо вижу.
Б о р и с. Да здесь света мало. Давай проверим. Вот там — что это такое я показываю?
А н н а. Телефон.
Б о р и с. А это?
А н н а. Это графин. Перестань, Боря.
Б о р и с. Действительно графин… Графин, и все равно я замечательный человек?
А н н а. Да… А как ты живешь, Боря? Ты инженер?
Б о р и с. Инженер-экономист. В командировке сказано.
А н н а. А почему приехал к нам на ОМЗ?
Б о р и с. Согласовать технические условия. Ты же читала.
А н н а. Это так пишется. На самом деле согласовывать нечего. Заказ не изменился… У тебя семья, дети?
Б о р и с. Нет. Один.
А н н а. А почему, Боря?
Б о р и с. Странный вопрос. Почему трава зеленая — можешь ответить? Так получается… Разве всем жениться?
А н н а. Наверное, работаешь над книгой?
Б о р и с. Над какой книгой?
А н н а. Ты тогда начал писать роман. Читал мне отрывки. Собирался долго-долго над ним работать. Роман, в котором будет целый мир, но пропущенный через человеческое сознание.
Б о р и с. Ах, этот!.. Да, пишу. (Усмехается.) Но, знаешь, все не кончить. Мир никак не влезает. Большая слишком книга получается. Толще телефонной. (Другим тоном.) Послушай, да кто в молодые годы романа не пишет, отрывков не читает знакомым девушкам? Такие запыленные отрывки пионеры потом тоннами собирают по этажам, в утиль сносят.
А н н а. А петь бросил? В те годы ты занимался в кружке. При клубе у себя. У тебя голос чудесный был. Мы гуляли, ты пел арию Каварадосси. Из «То́ски».