Б о р и с. Мм… Пою. Но дуэтом. С Васей в командировку куда-нибудь приедем на месяц, за первые две недели подотчетные спустим на белую головку, а потом сидим на одной чернушке и поем. Очень музыкально получается. Из оперы «Тоска́».
А н н а. Борис, ты несчастлив?
Б о р и с. С чего ты взяла? Наоборот, у меня все отлично. Вот номер получили в гостинице — только при свечке приходится. Бутылочка на столе… Ты пришла навестить. Что еще человеку надо, — помнишь, как в том анекдоте?
А н н а. Нет, Боря. Ты несчастлив. Иначе бы водку не стал пить. Я увидела тебя на заводе и поняла, что плохо.
Б о р и с. Почему? Потому что я толкач? Не дослужился до большого поста.
А н н а. При чем тут пост? Ты сам говорил, что должность может быть скромной, зарплата небольшой, жилплощадь маленькой, а чувство, а счастье — безмерным. Я это часто-часто повторяла себе потом. Вообще помню все наши разговоры тогда. Прямо каждую тобой сказанную фразу.
Б о р и с. Просто я оратор какой-то был тогда, Цицерон… Ну, не важно. Вот у меня как раз и выходит, что все маленькое, а счастье огромное. Серьезно. Потому что ни о чем голова не болит. Живу себе как птица и радуюсь. Только вот помнить ничего не помню, да и не хочу вспоминать.
А н н а. Почему? А для меня, например, так дорого все, что было.
Б о р и с. Ладно, прекратим этот разговор, а то он какой-то мучительный. Я даже в толк не возьму, зачем ты пришла. Хвастаться, сравнивать себя со мной?.. Васька, дьявол где-то застрял…
А н н а (после паузы). Боря, мне хотелось бы тебе завод показать. И город. Везде, где моя доля, и твоя тоже. Это ведь радостно, что ничего не пропало — ни слова, ни поступки. Вот ты был здесь недолго, а твое осталось в Озерске, воплотилось в чем-то. Потом я еще очень хочу тебя с друзьями познакомить, с самыми близкими. И с дочкой. Она у меня уже большая, Настенька, двенадцать лет. Приходи ко мне завтра, ладно?
Б о р и с. Интересно, зачем меня с друзьями знакомить? Тем более с дочкой.
А н н а. Я тебе уже сказала. Потому что ты замечательный человек.
Б о р и с. Ну чем же я замечательный? Объясни наконец.
А н н а. Умный, талантливый, красивый. Очень много можешь сделать для людей.
Б о р и с. Я-то красивый? У меня волос половины нету, нос красный, глаза тусклые.
А н н а. Глаза у тебя живые-живые. А волосы поредели… это потому, что тебе последние годы трудно.
Б о р и с. Ладно. Допустим, красавец. А кто твои друзья? Директор завода, председатель райисполкома… И вообще, как ты решила — только меня знакомить или Ваську тоже возьмем? Тогда имей в виду, что он у меня не очень — семь классов, снабженцем работает. Твои-то, небось, все с высшим образованием… И дальше? Познакомились с твоими друзьями, посмотрели город, завод. А потом?
А н н а. Потом я хотела бы, чтоб мы с тобой не теряли друг друга из вида. Переписывались, встречались иногда. Чтобы ты мне рассказывал о своих делах.
Б о р и с. Слушай, ты или ослепла, или притворяешься, что не понимаешь, кто перед тобой. Какие там у меня дела? Ты опомнись, спустись на землю… Вообще во всем этом какая-то ошибка. У тебя была молодая влюбленность. Но только потому ты во мне не разочаровалась, что уехал сразу. Другие-то знакомые были при тебе, жизнь их ломала, корежила… Кстати, и я тоже не был рыцарь без страха и упрека. Напускное все, болтовня. Вот ты говоришь — французский. У меня от французского осталось десяток слов в голове, которые ни к селу ни к городу вылезают.
А н н а. Нет, у тебя все было искренно и сильно. Я бы почувствовала фальшь. Но ее не было… И потом — разве жизнь корежит? Она строит. Что же еще может строить человека кроме жизни?
Б о р и с. Не важно. Во всяком случае, другие вокруг тебя старились — этого ты опровергать не станешь.
А н н а. Взрослели. И ты тоже взрослел в моих мыслях. Я твою биографию продолжала.
Б о р и с. Но я не совпадаю. Не такой оказался. Так что зачем теперь-то?
А н н а. В тебе и такой тоже есть, Боря. Это же сразу видно. У тебя широта в характере, какая-то спокойная, уверенная независимость. Вот и сейчас ты о себе говоришь, как не всякий и себе способен сказать… Вообще можешь очень хорошо влиять на людей. А друзья мои о тебе уже знают, ждут. Я Сергею Федоровичу успела рассказать, что приехал тот человек, который меня поднял.
Б о р и с. Здорово я вдруг влетел. Скажи, что ты ко мне привязалась?
А н н а. А ты что привязался тогда?! Часами подряд убеждал угрюмую девчонку, что все еще будет; интересная работа, уважение, любовь и счастье. Зачем?.. И для чего из своей скромной зарплаты купил в подарок шарф? Сам не решился отдать, вечером перед отъездом оставил в конторе на столе… Вот он, этот шарфик. Не узнал?