— Понял, — сказал обрадованный удильщик, прямо–таки заново возвращенный к жизни, однако по врожденной неловкости своей даже не сообразивший сказать простое спасибо.
После этих двух встреч инспектора отнюдь не испытали чувства собственной полноценности, наоборот, каждого точила смутная неудовлетворенность своим поведением, а заодно и браконьерами, не отличавшимися ни хищной хваткой, ни сообразительностью, ни даже наглостью, что ли…
— Видите, Игорь Васильевич, как расценил бы я тут обстановку самолично, как браконьеров рассматривал по степени их вредности? — попытался завязать чисто этический разговор Потапов. — Вот тех, что мы повстречали, особенно последнего вот, я бы его причислил к браконьерам по необходимости. От нужды человек на реку вышел. Такого мне и притеснять совестно.
— Закон для всех один, — жестко сказал Шумейко, уже пожалев, что поступил против веления долга с тем удильщиком; поразмыслив, смягчился все же. — Но, конечно, у закона к одному человеку возможен более мягкий подход, к другому более суровый. Вероятно, так и мы должны в каждом особом случае сообразоваться, — ведь мы как–никак здесь его представители.
Времени набежало уже порядочно за полдень, когда Потапов оживился, сошел в каюту, снял тулупчик, то, се, — видимо, для легкости неких действий, для пущего разворота. Шумейко посмотрел на него испытующе, обозрел затем щиток на берегу с восклицательным знаком: предупреждение о подводных камнях, залитых полой водой…
В машине сбавили обороты.
— Сейчас будет застойчик — нерестилище такое, — сказал Потапов, трогая под пиджаком кобуру, — затишное такое нерестилище. Здесь браконьер, случается, берет чавычу, нерку, кету… Тем более что и катеру рыбнадзора по этим камням идти опасно, вот чуть опосля, когда вода сойдет поболе. А с другого захода его издали засекут. Только отсэдова и пройдем.
— Думаете, прямо на нерестилище чавычу гребут?
— Ну, на нерестилище, может, и нет, — пожал плечами Потапов. — Есть еще местечко приглубое, называется Куточек — вот самое улово для браконьера.
3
— Мотор–то все равно далеко слышно, — сказал Семернин, вытирая паклей потный лоб: взмок он не столько оттого, что стучал молотком в машине, сколько от опасения невзначай напороться на камень.
— Мотор нам не помеха. Впереди нас вон катер с баржой пропер. Нам главное не обогнать его, а впритирку… Вот, скажем, отсэдова…
Шумейко не мог не отметить известной сноровки у этого инспектора. Набил руку. Двадцать лет ходит в одном чине по одной и той же речке. Ходит, а и врагов у него что–то не видно. Только рыбы в реке не прибавляется от его всем приятной доброты
— Знаешь, Денисыч, кого вижу, — сказал младший инспектор механику Гаркавому, — опять Шленду вижу. Смотреть уже надоело.
Гаркавый разогнул спину, отложил гайки и болтики. Это был мужчина крепкого крестьянского сложения с седоватой, плохо выбритой щетиной, каким–то буграстым лицом и проницательными, сплющенными жесткой сеткой морщин глазами. Говорил он мало, но места на катере занимал много. Шумейко не мог пока уяснить, мешает он здесь или же, наоборот, без него ни шагу… механик, как бы там ни было, при машине нужен.
— Он никак с половиной выводка здесь, — спокойно заметил Гаркавый. — Ндрава постоянного, привычек не меняет.
— Тоже многодетный? — спросил Шумейко, опуская бинокль. — Из каких же, если по вашей классификации, Прокопыч: из браконьеров по необходимости?
Потапов усмехнулся и развел руками.
— Вообще, может, и по необходимости, но уж больно часто уличаем. Непорядок. Уж и не знаю, как держать себя с ним, какие меры… Ежели штрафы накладать, так ведь справедливо сказано, что при детишках он. Или они при ем, все едино…
— Правь, Саша, к берегу для знакомства, — скомандовал Шумейко. — А вы, Потапыч, потолкуйте, вам это привычней.
— Их двое, — заметил Гаркавый.
— А это его помощник с кочегарки.
Помощник, щупленький и резвый, беспокойно поглядывал на своего шефа — худущего, длиннющего, в телогрейке внакидку. Но угадывалось, что силушка в этом сутулом теле есть кое–какая. Шленда, наоборот, не выказал в виду приближающегося катера никаких чувств. Попыток удрать не предпринимал, да и опоздал он уже: инспекция появилась у берега довольно внезапно.
В лодке белели животами гольцы.
— Здорово, Митрий!
— Здорово.
— Гольца промышляешь?