— Мне кажется, я вас где–то раньше встречала в городе?
— Нет, вряд ли. Вы обознались, — небрежно сказал Игорь, на всякий случай отводя взгляд. — Хотя может быть; я тут одно время слесарил в горкоммунхозе.
— И все же вам лучше поостеречься. — Она опять испытующе на него посмотрела. — Положение у вас тяжелое. Я выпишу вам направление — ну, не в госпиталь, госпиталем это не назовешь… словом, вам окажут помощь в церкви, чем–то знаменитой еще со времен Нахимова. Вам нужно идти туда по…
Вано предупредительно кашлянул.
— Не беспокойтесь, доктор, я отведу его. Мы вам очень благодарны, доктор.
Для направления Игорь назвал вымышленные имя и фамилию — первые, что в голову взбрели: Борис Батайкин.
— Запомните, — сказала женщина вдогонку, — что я вам написала в направлении: вы мирный житель, допустим, слесарь; ранение получено случайно во время уличных боев. Запомните это, иначе будет плохо и мне и вам.
— Не беспокойтесь, доктор, — еще раз сказал Вано, — все будет зер гут.
— Знает она меня, что ли, — смущенно пробормотал Игорь, когда они вышли из поликлиники.
— Это даже неплохо, как видишь, — вскользь заметил Вано, думая о чем–то другом. — Могло быть хуже.
Госпиталь, в котором очутился Игорь благоволением судеб, то ли был наскоро организован немцами из боязни эпидемий, то ли возник стихийно. На первых порах кто только в нем не лежал! И гражданские и военные, и чистые и нечистые, и патриоты и предатели. Оперировали, впрочем, русские врачи, обслуживали раненых и больных русские медсестры. Немцев Игорь что–то здесь так и не приметил.
— Ну вот, надеюсь, что тебя скоро приведут в норму, — сказал не очень убежденно Вано. — Что поделаешь! Выбирать не приходится. Дня через три я наведаюсь, тогда и решим, как шить дальше. Думаю, что мне удастся связаться с партизанами.
У Игоря скатилась по щеке слеза. Он похлопал своего спасителя по плечу, обнял его здоровой рукой.
— Давай жми. Придешь — хорошо, не придешь — буду знать, что действительно не смог прийти.
В самой церкви места уже не было, и Игоря оперировали во дворе прямо под открытым небом. Каким–то грубым, чуть ли не самодельным ножом вскрыли гнойник, извлекли оттуда что–то металлическое, не то пулю, не то осколок, смазали рану дурно пахнущим спиртом, вроде как даже нашатырным, забинтовали и — нуте–ка там, следующий!..
Кахидзе не пришел ни через три дня, как было условлено, ни в последующие дни. Он не пришел совсем.
7
Катя Шалимова сама однажды напросилась к старшему инспектору — «взглянуть, как холостякуете».
— Не холодно вам… в этой частной конуре? — спросила она с намеком.
— Думаешь, с тобой будет теплей?
Он сказал это незлобливо, потому что уважал смелых девок, да и рад был ее приходу.
Катя пожала плечами, даже застеснялась слегка — не из–за врожденной стеснительности, этого у ней не было, а потому скорей всего, что с ним, таким крепким, статным (да еще и не пожилым, собственно), не нашла пока верного тона. Не знала, что можно сказать откровенно, а о чем лучше помолчать. А вообще–то прямая была девка, хотя и не девка уже — вдова. Что ж, вдове — ей теперь лишь смелостью и взять свое, не юными летами…
— Это нужно попробовать, — сказала она не очень уверенно.
С ней и впрямь было тепло, как–то душевно спокойней.
Приходя к ней, Шумейко задерживался допоздна, а то и ночевал. Хороша была Катерина, ладная такая, крутолицая, и брови дугами… Правда, разное о ней говорили, но Шумейко чихать хотел на разговоры.
Знал Шумейко, что не шутя женщина к нему льнет, что не только телом — сердцем льнет, на что–то рассчитывает бездумно. С родителями в дым разругалась, так и сказала отцу да матери: «Сплю с инспектором, верно, и буду спать, мое дело, вам–то что за стыдобушка?.. Силой вы меня от него и то не оторвете, покуда сама не уйду».
— Там гости какие–то не к случаю у нас были… ну и брат мой Васька… хулиган, браконьер, кто его в поселке не знает?!. Еще чуть что, одна малая капелька — и сидеть ему в тюрьме. А ведь малолетка еще, сопляк… Правда, ловкий он, находчивый. В прошлом году об эту пору гнался за ним Потапов, и некуда было уже Ваське деваться: перед ним боны, бревна такие для правильного сплава закреплены, а в обход срежет Ваську охранный катер. Лодка у него как перышко, он возьми да и направь ее прямо на боны. На мотор навалился, винт вздернул, оголил — ну и перемахнул, ровно утка. И поминай как звали. Пока там Потапов те боны вкруговую обошел!
Шумейко уже знал Ваську — вихрастый, рыжий и зубы наперед. Сестра против него королевой выглядит, а поведением тоже бедовая, чего там…