— Понтер и Даклар, похоже… близки?
Лурт рассмеялась.
— Когда Понтер отсутствовал, Даклар обвинила моего Адекора в убийстве. Между Понтером и Даклар не может быть никакой приязни.
— Я тоже так думала, — сказала Мэри. — Но она есть.
— Вы, должно быть, что-то не так поняли.
— Даклар сама мне об этом сказала.
Лурт вдруг остановилась, возможно, от удивления, возможно, пытаясь унюхать феромоны Мэри.
— О, — сказала она, наконец.
— Ага. И, в общем…
— Да?
Мэри помолчала, потом жестом предложила продолжить путь. Солнце зашло за облако.
— Вы не виделись с Адекором со времени, когда Двое становились Одним, не так ли?
Лурт кивнула.
— И не разговаривали с ним?
— Один раз. По поводу Даба.
— Но он ничего не рассказывал… о Понтере… и обо мне?
— Нет, — ответила Лурт.
— И вы не… не обязаны всем делиться с Адекором? Я не имею в виду имущество — информацию. Слухи. Сплетни.
— Нет, конечно же, нет. У нас даже есть поговорка: «Что случилось, когда Двое порознь, порознь и остаётся».
Мэри улыбнулась.
— Тогда всё в порядке. Я в самом деле не хотела бы, чтобы об этом разговоре узнал Понтер, но… в общем, он мне нравится.
— У него прекрасный характер, — сказала Лурт.
Мэри подавила ухмылку. Понтер сам говорил, что он не считается красавцем по меркам своего народа, хотя Мэри на это было наплевать. Но слова Лурт напомнили ей о том, что обычно говорят о некрасивых людях в её мире.
— Так вот, — сказала Мэри, — он мне очень нравится. — Боже, ей будто снова четырнадцать.
— Да? — сказала Лурт.
— Но ему нравится Даклар. Они провели часть — по крайней мере, часть периода, когда в прошлый раз Двое становились Одним.
— Правда? — удивилась Лурт. — Поразительно. — Она отступила в сторону, давая пройти паре женщин, держащихся за руки. — Конечно, прошлый раз был ещё до восстановления контакта с вашим миром. У вас с Понтером был секс, когда он в первый раз к вам попал?
Мэри смешалась.
— Нет.
— А во второй? Двое не были Одним с тех пор, но, как я поняла, Понтер бо́льшую часть этого времени провёл в вашем мире.
Мэри знала от Понтера, что разговоры на тему секса не являются в его мире табу. Несмотря на это, она почувствовала, что краснеет.
— Был, — сказала она.
— И как вам? — спросила Лурт.
Мэри на секунду задумалась, а потом, не уверенная, сможет ли транслятор правильно передать смысл, но не найдя другой подходящей характеристики, ответила:
— Горячо.
— Вы его любите?
— Я… я не знаю. Думаю, что люблю.
— У него нет партнёрши; уверена, что вы это знаете.
Мэри кивнула.
— Да.
— Я не знаю, как долго портал между нашими мирами останется открытым, — сказала Лурт. — Возможно, это навсегда, а возможно, он закроется завтра: хотя наши величайшие умы сейчас на той стороне, сам портал может оказаться нестабильным. Но пусть даже портал не закроется никогда: вы намерены как-то устраивать свою жизнь с Понтером?
— Я не знаю. Я даже не знаю, возможно ли это в принципе.
— У вас есть дети?
— У меня? Нет.
— И партнёра у вас тоже нет?
Мэри сделала глубокий вдох и посмотрела на штабель из трёх поставленных друг на друга транспортных кубов, мимо которого они проходили.
— Ну-у… — сказала она, — это всё сложно. Я была замужем — состояла в союзе — с мужчиной по имени Кольм О’Кейси. Моя религия, — гудок компаньона, — моя система верований не позволяет разрывать этот союз. Мы с Кольмом не живём вместе уже много лет, но технически мы всё ещё состоим в союзе.
— «Живёте вместе»? — потрясённо повторила Лурт.
— В моём мире, — объяснила Мэри, — мужчина и женщина постоянно живут вместе.
— А как же его партнёр?
— Таких у нас нет. У нас в отношениях состоят лишь два человека.
— Невероятно, — сказала Лурт. — Я очень люблю Адекора, но определённо не хотела бы с ним жить.
— Таковы обычаи моего народа, — сказал Мэри.
— Но не моего, — ответила Лурт. — Если вы собираетесь налаживать отношения с Понтером, то где вы планируете жить? В его мира или вашем? Вы же знаете, у него здесь дети, партнёр, любимая работа.
— Я знаю, — сказала Мэри; у неё защемило сердце. — Я знаю.
— Вы говорили обо всём этом с Понтером?
— Я собиралась, но… но потом я узнала о Даклар.
— Ситуация чрезвычайно сложная, — сказала Лурт. — Вы наверняка и сами это понимаете.
Мэри шумно выдохнула.
— Конечно. — Она помолчала. — Но Понтер не такой, как другие мужчины, которых я знаю. — Глупая аналогия всплыла в голове: Джейн Портер и Тарзан. Джейн потеряла голову из-за Тарзана, который действительно был не такой, как известные ей мужчины. Тарзан, которого младенцем подобрали и вырастили обезьяны после гибели его родителей, лорда и леди Грейсток, был уникальным, единственным в своём роде. Но по словам Понтера в этом мире живёт сто восемьдесят пять миллионов человек, и, вероятно, все они были похожи на Понтера и так непохожи на грубых, жестоких, злых и мелочных мужчин из мира Мэри.