— А сколько их? — спросила Тукана?
Понтер улыбнулся.
— Вы не поверите, — сказал он.
— В настоящий момент в ООН входит сто девяносто одна страна, — сказала Элен. — Так что, как видите, на то, чтобы установить отношения с каждой из них, уйдут годы. Но Канада, разумеется, уже поддерживает отношения с ними всеми, так что, став канадскими дипломатами, пусть и чисто формально, вы сможете свободно посещать любую из этих стран и вести переговоры с их руководителями.
Тукана выглядела озадаченной.
— Ну, если всё это и правда необходимо…
— Совершенно необходимо.
— Хорошо, — сказал Понтер. — Когда мы отсюда выйдем?
— Скоро, я надеюсь, — ответила Элен. — Я теперь и сама не могу покинуть обсерваторию, пока не закончится ваш карантин. Но ваши технологии деконтаминации, похоже, произвели впечатление на наших медиков.
Эта новость очень обрадовала Понтера, поскольку сулила скорое окончание карантина. В конце концов, в прошлый раз почти всё время его пребывания в Канаде прошло в карантине, и ему не хотелось проходить через это снова, в особенности — глубоко под землёй.
Вскоре после этого Тукана удалилась во вторую комнату изолятора — как и многие люди её поколения, она любила вздремнуть. Понтер с помощью Хака занимался английским, когда вернулся Рубен Монтего в сопровождении низенького, лохматого, светлокожего мужчины-глексена, который был полной противоположностью Рубена с его чёрной кожей и гладко выбритой головой.
— Привет, Понтер, — сказал Рубен. — Это Арнольд Мур, геолог.
— Здравствуйте, — сказал Понтер.
Арнольд протянул руку, Понтер пожал её.
— Доктор Боддет, — сказал геолог, — я просто счастлив познакомиться с вами. Просто счастлив!
Скука взяла своё, и Понтер не смог удержаться от сарказма:
— Вы уверены, что касаться меня безопасно?
Но Арнольд пропустил эту реплику мимо ушей.
— Я хотел спуститься сюда сразу, как только услышал о вашем возвращении. Это огромная радость, доктор Боддет, огромная!
Понтер нехотя улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он.
— Пожалуйста, — сказал Арнольд, указывая на стул, с которого Понтер поднялся, — присядьте, прошу вас.
Понтер сел; Арнольд взял другой стул, повернул его спинкой к Понтеру и уселся на него верхом, сложив руки поверх спинки. Понтер ощутил, как его брови полезли вверх — такой способ сидения действительно казался гораздо удобнее. Он снова встал и развернул собственный стул, усевшись на него подобным же образом. Было не так удобно, как на привычном седлокресле, но прогресс был очевиден.
Рубен извинился и пошёл пообщаться с иммунологами, которые расползлись по всем помещениям обсерватории.
— У меня есть к вам один вопрос, — сказал Арнольд.
Понтер кивнул.
— На нашей версии Земли происходит нечто необычное, — сказал геолог, — и я хотел узнать, не происходит ли чего-то подобного в вашем мире.
— Чего именно?
— Северное сияние — да, собственно, и южное тоже — ведёт себя необычно.
Понтер удивился.
— Нет, у нас ничего необычного не происходит. Кстати, я сам наблюдал ночные огни буквально вчера — всё было как всегда.
Арнольд выглядел разочарованным.
— Мы надеялись, что вы дадите нам какой-нибудь ключ. Наша рабочая гипотеза состоит в том, что магнитное поле Земли схлопывается в преддверии смены полярности.
Понтер снова вскинул бровь; она залезла на самый гребень надбровного валика.
— Когда у вас такое происходило в последний раз?
— Точно не скажу. Много тысяч лет назад.
— И с тех пор магнитное поле не пропадало?
— Нет.
— Невероятно. У нас такое было… Хак?
— Шесть лет назад, — сказал Хак через внешний динамик.
— Вы хотите сказать, что всё закончилось шесть лет назад?
— Да.
— Но началось, вероятно, за много столетий до того?
Понтер покачал головой.
— Началось это двадцать пять лет назад.
— Давайте уточним, — сказал Арнольд; глаза у него округлились. — Коллапс магнитного поля Земли занял всего — сколько? — девятнадцать лет?
— Точно так, — ответил Понтер. — До того напряжённость магнитного поля была нормальной. Потом оно пропало: планета не имела заметного магнитного поля в течение девятнадцати лет. А потом, шесть лет назад, поле возникло снова.
— «Возникло»? — потрясённо повторил Арнольд. — Вы, должно быть, шутите.