— Вы знаете, — сказала Дария, — по-настоящему плохая новость, что на этой неделе в кампусе изнасиловали женщину. В «Экскалибуре»[25] писали.
Сердце Мэри пропустило удар.
— Господи, — сказала она. Потом снова развернулась с креслом к окну, представляя себе, что видит в нём университетский кампус.
— Ага, — сказал Дария. — Причём прямо рядом, возле Фаркуарсон-билдинг.
— Там говорилось, кто жертва?
— Нет. Никаких подробностей.
— Насильника поймали?
— Пока нет.
Мэри глубоко вздохнула.
— Дария, будьте осторожны. Будьте очень осторожны.
— Обязательно, — ответила Дария. — Джош встречает меня с работы каждый день. — Джош — Мэри не помнила его фамилии — это бойфренд Дарии, студент из Осгуд-Холла[26].
— Хорошо, — сказала Мэри. — Это хорошо.
— Ну, так или иначе, — сказала Дария, явно настроенная перевести разговор на более весёлую тему, — я звонила сообщить о Рамзесе. Скорее всего, будет какое-то освещение в прессе. Завтра к нам обещали приехать из «Си-Би-Си».
— Отлично, — сказала Мэри, почти не соображая, что говорит.
— Меня прямо распирает, — сказала Дария. — Это так здорово!
Мэри улыбнулась. Ещё бы!
— Ладно, не буду вам больше докучать, — сказала Дария. — Просто хотела поделиться. Потом ещё позвоню.
— Пока, — сказала Мэри.
— Пока, — повторила Дария и отключилась.
Мэри попыталась положить трубку, но у неё тряслись руки, и она не сразу попала трубкой в гнездо.
Ещё одно изнасилование.
Ещё один насильник?
Или… или… или…
Или это животное, этот монстр, о котором она не сообщила в полицию, нанёс новый удар?
Мэри почувствовала, как её желудок завязывается узлом, словно в быстро снижающемся самолёте.
Чёрт. Чёрт возьми!
Если бы она сообщила об изнасиловании — если бы полиция насторожилась, если бы университетская газета…
Прошло несколько недель со времени нападения на неё. Нет причин считать, что насильник тот же. Но, с другой стороны, сколько длится у насильника восторг, подъём, вызванный удачным нападением? Сколько ему потребуется на то, чтобы набраться смелости — злобной, сжигающей душу смелости — и решиться на новое преступление?
Мэри предупредила Дарию. Не только сейчас, гораздо раньше, в е-мэйле из Садбери. Но Дария — лишь одна из тысяч женщин в Йоркском университете, одна из…
Мэри преподавала на кафедре женских исследований, она была знакома с феминистской фразеологией: все взрослые люди женского пола — это женщины и только женщины. Но Мэри тридцать девять — её день рождения пришёл и прошёл никем незамеченный — а в Йоркский принимают с восемнадцати. О, первокурсницы — тоже женщины… но они ещё и девушки, по крайней мере, по сравнению с Мэри; многие из них впервые оказались вдали от дома, только-только начинают свой жизненный путь.
И этот зверь охотится на них. Зверь, которому она сама дала уйти.
Мэри снова посмотрела в окно, но в этот раз она была рада, что Торонто отсюда не разглядеть.
Некоторое время спустя — Мэри представления не имела, какое именно — дверь её лаборатории приоткрылась, и в неё просунулась голова Луизы Бенуа.
— Мэри, как насчет пообедать?
Мэри повернулась к ней вместе с креслом.
— Mon dieu! — воскликнула Луиза. — Qu’est-ce qu’il y a de mal?
Мэри знала французский достаточно, чтобы понять вопрос.
— Нет, ничего. А что такое?
Луиза перешла на английский; её голос звучал недоверчиво:
— Ты плакала.
Мэри автоматически поднесла руку к щеке, и сразу одёрнула. Она почувствовала, как её брови полезли на лоб.
— О! — тихо выдохнула она, не зная, что и сказать.
— Что случилось? — снова спросила Луиза.
Мэри глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Луиза была самым близким ей человеком во всех Соединённых Штатах. А Кейша, консультант Центра помощи жертвам изнасилований, с которой она разговаривала в Садбери, как будто находилась во многих световых годах отсюда. Но…
Но нет. Она не хочет об этом говорить; она не хочет рассказывать о своей боли.
Или своей вине.
И всё же она должна что-то сказать.
— Ничего, — сказала она, наконец. — Просто… — Она нашарила на столе пачку вегманcовских[27] салфеток и вытерла лицо.
Луиза понимающе кивнула, словно Мэри призналась ей в каком-нибудь — как бы она это назвала? В каком-нибудь affaire de coeur с несчастливым финалом. Мэри подозревала, что у Луизы было множество таких романов.
— Мужчины, — согласилась Луиза, закатывая глаза к потолку. — Ты не можешь жить с ними, и не можешь жить без них.