В сентябре 1973 г. специализированная японская фирма приступила к работам на лодке 1-169. В операции участвовали лучшие аквалангисты, оснащенные первоклассным снаряжением. Операция проходила при участии представителей телевидения и большом интересе жителей островов Трук. Группе удалось извлечь останки многих людей, личные вещи, принадлежавшие несчастным морякам, которые 40 лет назад спустились под воду. При участии родных, приехавших из Японии, на острове состоялась кремация тел погибших. Их прах был доставлен в Токио и погребен в Могиле неизвестного солдата.
Однако на этом история 1-169 не закончилась. Годом позже роковая лодка поглотила еще одну, надо полагать последнюю, жертву. Ею стал молодой аквалангист, который вместе с товарищем проник внутрь корпуса. Там он заблудился и не мог найти выход к открытому люку; возможно, он застрял в каком-то тесном проходе, а кислород у него кончился. Через час после того как наступила смерть, несчастного нашли и подняли на поверхность.
Джо закончил свой рассказ и посмотрел на обоих внимательно слушавших его рассказ юношей. Я не сомневался, что многие его слова были адресованы к ним, он взывал к разуму обоих ныряльщиков.
— Так вот, эта лодка находится неподалеку отсюда, — добавил Джо.
Но юноши не дали ему договорить до конца.
— Джо! — закричали они в один голос — Плывем! Плывем туда, непременно! Будь человеком! Слово чести — мы лишь сверху посмотрим, без баллонов! Джо?!
Шкипер позволил уговорить себя. Он повернул руль, мы подошли чуть ближе к берегу и оказались между островами Моэн и Дублон.
— Здесь — воскликнул Джо и заглушил мотор.
Раздался двойной всплеск — оба студента исчезли под водой. Свое слово они сдержали: глубоко не ныряли, плавая с трубками вокруг лодки. Я тоже не выдержал — натянув маску, как страус, опустил голову в воду и, стараясь спокойно дышать через трубку, попытался что-нибудь рассмотреть. Вода была чистая, освещенная солнцем. Однако прошло довольно много времени, прежде чем я различил расплывчатые очертания «сигары», лежащей далеко внизу в темно-зеленой бездне. Лодка покоилась почти на ровной площадке — стальная братская могила нескольких десятков моряков, у которых война отняла жизнь. Я почувствовал чье-то прикосновение — это Джо напоминал мне, что пора отправляться в путь.
Снова мерно застучал мотор, опять нас ласкали ветер и солнце. Теперь мы направлялись к месту, лежащему между островами Фефан и Дублон.
— Поплывем в направлении острова Этен. Вот он, смотрите, слева по борту. А оттуда рукой подать до «Фуджикава Мару», — раскрыл свои планы Джо.
— Ура! — пришли в восторг ребята.
Их радость была мне понятна. Я много раз слышал, как они говорили именно об этом корабле — одном из крупнейших судов, затопленных в лагуне, и к тому же сравнительно доступном. Оно лежало совсем неглубоко, до палубы насчитывалось неполных 20 метров. Без-донные трюмы были забиты военным снаряжением. Билл утверждал, что это самый интересный корабль из тех, которые затонули поблизости от Моэн.
— «Фуджикава Мару» — военный транспорт по доставке самолетов, — демонстрировал Джо свою осведомленность. — Поврежден авиаторпедой, лежит на правом борту, сто тридцать три метра. На нем даже нашли совсем целенький фарфоровый сервиз…
— Мне супницу! — завопил Родни.
Но корабль был еще далеко. Наша лодка находилась между островами Дублон и Моэн, где много рифов и мелей, впрочем не опасных для такой малышки. Немалое удовольствие смотреть на меняющую окраску в зависимости от глубины воду. Картину дополняли летающие рыбки, которые то и дело повсюду выскакивали из воды.
Время шло. Джо по обыкновению болтал обо всем понемногу. Выяснилось, что Этен во времена японцев назывался «Таке Джима» («Бамбук»), Мы узнали, что там был аэродром на 200 истребителей; вероятно, «Фуджикава Мару» вез свой груз именно на ту военную базу.
Мы находились в какой-нибудь тысяче метров от острова Этен, когда Джо выключил мотор. Из воды выступал пятиметровой высоты шест, похожий на мачту.