— Судьба иронична, мать Корделия. Галлард сжигал политических противников, обвиняя в ереси. Теперь ему самому грозит костер… Жаль, что этого не будет. Он откажется приехать. Даже формальный повод имеется: приарх Праотцов не подвластен капитулу Праматерей.
— Тогда мы созовем Вселенский собор.
Эрвин затаил дыхание. Когда-то он мечтал стать священником, два года учился у епископа Первой Зимы. Он достаточно знал иерархию Церквей, чтобы понять, насколько это блестяще.
Ветви Церкви асимметричны. Праматеринская состоит из семнадцати орденов — по числу Праматерей. Столько же священниц в высшем совете. Все они сейчас находятся в Фаунтерре и единодушны в ненависти к приарху.
А вот Праотцовская Церковь — это безумный лабиринт епархий, орденов, аббатств, приходов. Сто двенадцать Праотцов сошли в подлунный мир — потому сто двенадцать частей составляют тело Праотцовской Церкви, сто двенадцать прелатов входят в ее совет. Среди них есть и могучие магистры орденов, и кардиналы графств, и городские епископы, и мелкие аббаты провинциальных монастырей. Они вовсе не единодушны, многие из них даже не знают друг друга в лицо. И что особенно важно, человек двадцать из них живут в Землях Короны.
Итак, половиной Святой Церкви управляют семнадцать высших матерей, второй половиной — сто двенадцать прелатов. При всеобщем голосовании Церквей голос матери будет равен семи голосам прелатов. Если на Вселенский собор съедутся все высшие матери и хотя бы дюжина прелатов — выйдет абсолютное большинство. Единогласное решение такого собора станет обязательным для исполнения всем духовенством Полариса! И чтобы собрать такой кворум, нужен от силы один день!
— Мать Корделия… это вы придумали?
Она скромно поклонилась.
— Но решение собора должно быть единогласным. Вы добьетесь этого?
— Я обсудила это с матерями капитула и теми прелатами, кто находится в Фаунтерре. Общими усилиями выработано несколько условий. Во-первых, Галлард должен отказаться приехать на покаяние.
Эрвин кивнул:
— Конечно, он откажется.
— Во-вторых, недостаточно просто принять решение. Приарх не подчинится ему и продолжит править церквями и монастырями Альмеры. А собор в Фаунтерре тем временем изберет нового приарха. В Церкви Праотцов сложится двоевластие, это никому не нужно. Решение о низложении Галларда должно сопровождаться военной экспедицией, которая возьмет его под арест.
— Я готов возглавить экспедицию.
Корделия удивленно подняла брови:
— Вы лично, милорд?..
— Да, святая мать.
— Разве вы не горите желанием атаковать Уэймар и отомстить за сестру?
Эрвин вздохнул.
— Иона мертва. Атака на Уэймар не оживит ее. Город не слишком укреплен, гарнизон мал и напуган, любой мой вассал сможет возглавить такой штурм. А вот приарх Альмера обладает сильной армией, здесь понадобится мое мастерство стратега и мои отборные роты иксов.
— Тем лучше, милорд. Рада, что вы лично поведете войско в Альмеру. И третье условие. Духовенство настаивает на честных методах борьбы. Ваш поход против Галларда и Кукловода получит благословение Вселенского собора. Священная война должна вестись подобающим образом. Не мне вас учить, милорд, но все же уточню. Минимальные потери среди мирных людей. Никакого террора, разбоя, мародерства. Никаких асассинов. Правитель Праотцовской Церкви, пусть даже бывший, не должен погибнуть от рук наемного убийцы. В особенности недопустимо убийство Перстом Вильгельма.
Эрвин помедлил, глядя на старушку в каталке. Даже во сне ее лицо хранило тень улыбки. Боги, как же легка жизнь, не обремененная разумом!
— Мать Корделия, после того урока, какой преподали мне боги, я меньше всего настроен на подлость. Чистая и святая война — целебный эликсир для моей души… Но, боюсь, вы никогда не воевали. Не бывает совсем чистой победы. Сравнительно чистая стоит очень дорого. Приняв ваши условия, я усложню задачу и стесню свои действия. Что получу взамен?
Голос ульянинки стал сух и шершав, как точильный камень:
— Милорд, я предлагаю вам роль светлого рыцаря, воина Праматерей. Феодальная усобица превратится в священную битву добра со злом. Выиграв такую, вы примкнете к лику святых, заслужите место на иконах и в легендах. Не говоря уже о том, что Палата наверняка изберет вас владыкой. И при этом вы считаете нужным торговаться?!
Эрвин грустно покачал головой:
— Боюсь, вы не поняли, мать Корделия. Я потерял самого дорогого человека на свете. Простите, но меня не волнуют иконы и легенды. Если б вы могли вернуть Иону, я бы поторговался. Но вы не можете, верно?