— Антонина Петровна! Здравствуйте-здравствуйте, давно не виделись. — Настино лицо вновь озарила «ведьминская» ухмылка.
— Кто вы такие? Что вам здесь нужно? Это детское заведение! — завертела головой заведующая
— Анастасия Павловна Никитина. Федеральная служба по надзору за детскими учреждениями. Не потрудитесь ли вы объяснить, что здесь происходит?
В следующий момент я выстрелил. Настя, повернувшись к заведующей, отвернулась от авторитета и его подручных, чем те не замедлили воспользоваться. Все происходило на автомате, я бы даже сказал на интуиции — непривычный к таким вещам мозг не успел работать в режиме реального времени. Но, слава богу, вложенные в любого человека инстинкты сработали, и когда Иса подал пальцами неуловимый жест, палец сам нажал на спуск.
..Хреновый из меня прикрыватель! Я должен был догадаться и выстрелить сразу, хотя бы вхолостую, просто чтобы остудить их пыл. Но проморгал, стреляя в одного их трех уже вскочивших бандитов.
Дальнейшее произошло за долю секунды. Моя пуля вошла горилле аккурат в центр груди, и он по инерции полетел вперед и чуть влево. Настя же сделала кульбит, отскочив в сторону. Только вдруг стояла, направив ствол на старую кикимору, и вдруг оказалась значительно правее, снося клинком голову второму из нападавших. Третий же перекувыркнулся в воздухе и упал в стороне, совершенно не в том месте, куда собирался прыгать. Даже мне было трудно уловить колдовское отталкивающее воздействие, похожее на удар кувалды. Вот это мощь!
Но это было еще не все. Настин клинок, совершив оборот в воздухе, завершил свой путь возле горла толстухи. И только после этого на пол грохнулось тело второго, а рядом шлепнулась его голова, с навечно застывшей перекошенной физиономией. Кровь веселыми толчками выплескивалась из того места, где оная еще секунду назад находилась, заливая пол.
Меня вывернуло прямо на штору. И рвало достаточно долго. Даже осознание того, что я убил человека, не сразу дошло до разума, затуманенного ужасом вида голого тела с отрубленной головой.
Я отполз в сторону, пытаясь хоть как-то сдержать дрожь. Чувствовал, что Консуэла внутри напряглась до предела, не давая мне потерять сознание.
Иса сидел на том же месте, бледный-пребледный. Трое оставшихся бандитов отползли в дальний конец комнаты. Тот, который зажимал раненое плечо, тоже был белее мела, один же смотрел равнодушно, зло, исподлобья. И в его глазах я увидел то, что видел до этого у «танкистов» — это были глаза прожженного ветерана, видавшего и не такое на своем веку.
«Чечня, война», — сразу пришли на ум слова. Этот тоже воевал. И интуиция подсказывала, что не на стороне федеральных сил. А раз так, то он был наиболее опасен, и я взял на мушку его.
— Тебе этого не оставят, — без акцента проговорил Иса. Говорил спокойно, лишь констатируя факты, хотя в лице не было ни кровинки. — Даже если ты убьешь меня, мой брат тебя найдет. Будешь умирать долго и мучительно. — Его лицо, наконец, пронзила гримаса ненависти.
— Ах, как я боюсь! Просто вся дрожу от страха! Аж обделалась! — Настя пнула лежащую без сознания заведующую, упавшую в обморок от увиденного.
— Спасибо. — Это уже мне. Я кивнул. Хотя сильно подозревал, что нахожусь тут для мебели. С ее способностями она и десятерых таких уложит, не моргнув. Я еще раз мысленно подобрался, давя тошноту.
— Ну что, Иса, колись, давай, кто крыша этого прекрасного дома удовольствий?
— Пошла ты! — гордо ответил бандит.
— Ну, смотри, сам напросился. Хотела предложить тебе умереть быстро и легко, не хочешь — как хочешь.
Иса нервно рассмеялся. Настя, не обращая на него внимания снова пнула женщину. Та застонала. Приподняла лицо и стала хлопать по щекам. Наконец, та пришла в чувство.
— Ну что же вы, Антонина Петровна, своих воспитанниц не узнаете? Нельзя же так. В вашем бизнесе короткая память вредна для здоровья.
— Ты? — старуха в ужасе отшатнулась и попыталась отползти — Ты жива?
Я вновь краем глаза увидел движение со стороны чеченского ветерана и наученный горьким опытом предупреждающе выстрелил. Тот намек понял, дергаться перестал.
Окинув взглядом происходящее, ведьмочка равнодушно вернулась к трясущейся от страха заведующей.
— Помните Янку? Которая повесилась? Не помните, нет? Жаль. А я вот помню. — Она показно вздохнула. — А других девочек помните? А мальчиков?
— Это давно было… Я плачу им… Хорошо плачу! Они сами хотят сюда!.. — пролепетала та.