А теперь мы с Настеной, наконец, дали ему то, чего он так жаждал все эти годы. То, ради чего ходил в бой там, в далеком Афгане. И чего лишился здесь, на гражданке. Мы дали ему Цель, ради которой стоит жить. И дали Войну. Причем так получилось, что это одно и то же.
Каким-то внутренним чувством я понял, что проживет этот человек не долго — такие долго не живут. Но теперь он ни за что не обменяет свою Войну на мирную жизнь с бутылкой в руке. Он Воин, и останется им до конца.
Что ж, пусть лучше так, короткая жизнь со смыслом, чем бесконечное бессмысленное прозябание. Все-таки Настя неплохой психолог, и обвинять ее, что в своих целях поступила негуманно, используя старого афганца в своих целях, не буду. Может, со стороны сидящего на диване перед ящиком офис-менеджера или плешивого очкастого интеллигента это негуманно, но почему за все двадцать послевоенных лет никто не дал этому человеку Цель и Смысл? Кто вспомнил о нем и тысячах таких, как он? Пусть даже не инвалидов, а просто калек? Калек в душе, которые так и не смогли найти себя в этом мире?
Поэтому пусть будет война. Война за правое дело. Короткая, скоротечная, с летальным исходом, но зато с чистой совестью.
Успокоенный Настиными чарами, Михалыч постепенно расслабился и опал.
— Они на трех машинах приехали, весь поселок видел, хоть и ночь была, — продолжил он.
— А что же никто не прибежал, не помог? У вас же дружный поселок?
— Трусы. Боялись. — Он опустил голову и обхватил руками. — Потому, Миха, с ними никто и не борется. Что боятся.
Наступила долгая пауза, в которую слышался лишь рокот двигателя. Наконец, Настя проговорила:
— Сколько в стране бандитов? Миллион? Даже если и так. А простых людей — сто сорок. Если миллион человек убьет по одному бандиту, пусть даже и сядет после этого, мир станет лучше, чище. МЫ станем чище.
После первых ста тысяч бандиты забудут, что такое беспредел. А после полумиллиона станут тихими и мирными, чинными карманниками. Потому что бандиты тоже жить хотят. И будет у нас полмиллиона мелких воришек вместо прорвы отморозков. И дети будут мечтать стать не Челищевыми и Сашами Белыми, а танкистами и космонавтами.
А пока мы боимся, пока следуем их продажным законам, вся власть у них. А мы с вами быдло, товарищи Двуногий Скот.
И я опять не мог с ней не согласиться.
Глава 5. Первый блин
— Так, еще раз все повторим, для верности. — Настя внимательно оглядела вначале Михалыча, потом меня. — Нам нужен Мага, Магомет Бароев. Предположительные места нахождения: во-первых, ресторан «Эдельвейс», во-вторых, гостиничный комплекс, в-третьих, загородный дом в пяти километрах к югу. Начинаем с ресторана, неофициальной штаб-квартиры банды. Михалыч, все верно?
Проведший перед этим с нами курс ликбеза об обстановке в городе афганец кивнул.
— Михаил?
— Моя задача — разведка, — вздохнул я и принялся озвучивать свою часть диспозиции. — Оценка угрозы. Затем действую согласно обстановке, цель — выявить местоположение лиц, обладающих информацией о верхушке банды. Попутно нейтрализую тех, кто оказывает вооруженное сопротивление. Задача-два — поголовное устранение всех, у кого увижу оружие, но не в ущерб основной задаче…
…Я не колдун, всего лишь невидимка, и, в отличие от спутницы, плохо разбираюсь в аурах. У меня это вроде побочной функции, сцепленной с основной способностью видеть потусторонний мир. Настя может с беглого взгляда охарактеризовать человека, решить, стоит ли ему жить, и вряд ли ошибется. Я же на себя такой груз брать не хочу.
Но вооруженные бандиты — это вооруженные бандиты, и это стопроцентно БАНДИТЫ, тут бремя выбора совесть не раздавит. Потому второстепенная задача именно такая, валить всех, у кого замечу хоть какое-то оружие, если их личности не будут интересны нам в плане получения информации.
И вот эта, первая составляющая задания, гораздо более важная, чем тупое мочилово, вызывала у меня куда больше дрожи в коленях. То, что мы собрались делать, на языке спецуры зовется «спецоперацией», а ни с чем подобным, в отличие от спутников, я в жизни не сталкивался.
Почему пошел на это вообще? С чего вдруг решил судить людей, жить им или нет? Не знаю. Наверное, дело в ней, моей ведьме. В ней бурлит непередаваемая энергия, она излучает невероятную харизму. Она как тот лидер из советского фильма, единственный из обреченного батальона, что возглавляет безнадежную атаку, за которым все идут и побеждают. За ней просто невозможно не идти.