Ведьма снова скомандовала:
— Стой здесь! — И только она дернулась в сторону выхода, от которого раздавались автоматные трели, как вдруг пол и стену за нами чуть влево прочертила свинцовая очередь, а из коридора раздались крики на непонятном языке.
Я схватил Магу, и, прикрываясь им, как щитом, приставил ствол к виску.
— А ну назад!
На лице ведьмы появилась новая зверская усмешка. Она кинула автомат за плечо и достала меч.
— Веди его к машине. Через гостиницу, там чисто. Дальше мы сами.
Я еще раз ударил бандита и потащил в холл гостиницы.
…Стоявший в коридоре боевик не понял, почему вдруг замолчал автомат. И не понял, что отмерянное ему Аллахом время на этой земле вышло даже тогда, когда из-за угла появилась белая женщина, русская «беляд» в короткой юбке. То, что в ее руках не игрушка, а смертоносный клинок — его душа осознала, лишь отлетая от тела…
Холл. Никого. Только тела охранника и администраторши. Живых, просто без сознания. Идем дальше.
— Стой! Бросай оружие! Руки за голову! — голос сзади. Ускользаю и оборачиваюсь. «Тихий» «забитый» Бароев обрушивается на то место, где я стоял всей массой. Да, Настена тридцать раз права! Драться я умею, даже не умея драться! Нужно только вовремя на все реагировать.
Провалившийся сквозь меня чеченец упал на пол. Передо мной мент, держит меня на мушке. Простой страж порядка, каким-то образом оказавшийся в гостинице. И одет не по форме… Жалко парня, но иначе обезвредить его не могу. Проявляюсь и стреляю из обоих стволов. По ногам.
Милиционер упал, и, матерясь, взвыл. Я подбежал, забрал его оружие, засовывая за ремень. Полуголый чеченец тем временем вскочил и попытался сбежать. А вот этого я тебе, родной, не позволю.
Выскакочил на улицу. Я проскальзнул следом через стекло, выигрывая этим несколько секунд. Дальнейший мой прыжок остановила Эльвира, криком
«Идиот! Да когда же ты поумнеешь?»
Я остановился, хмыкнул и разрядил по ногам улепетывающего со всех ног бандита остатки обеих обойм.
Попал. Тот упал как подкошенный, держась за правую икру. Догнал его и врезал носком кроссовки по скуле.
— Куда, мразь!
Тот начал что-то выть, ударил ногой в живот. Аккуратно и не спеша заменил обе обоймы. Из-за угла появилась моя Настена, перепачканная кровью. За ней ковылял довольный афганец, рот до ушей. Глядя на ведьму, такую хрупкую, такую сильную и такую жестокую, я невольно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
— Сбежать пытался, — как бы извиняясь кивнул я на бандита.
— Окей. Мальчики, я подгоню транспорт, погрузите его на заднее сидение.
И дефилируя, небрежной походкой направилась к броневику. Михалыч, тоже смотрящий ей вслед, деловито причмокнул:
— Береги ее, Миха! Хорошая девка!
Затем, сменив объект внимания, обрушил приклад на простреленную ногу бандита.
— Что, помнишь меня, сука? Я те говорил, мразь, что мы еще встретимся?!..
Меня в тот момент занимали совершенно иные мысли…
Глава 7. То, что страшнее мести
— Все готово, учитель. Последний поселок пал.
Зебаб и его два десятка выехали из тьмы навстречу.
— Потери?
— Двое убитых и пятеро раненых.
— Убили всех?
— Да. Остались только женщины, старики и сопляки, не умеющие держать копье. Посевы сожжены. Амбары и загоны сожжены. Я не знаю, как выживут оставшиеся.
— Что-нибудь придумают, — равнодушно пожал плечами шаман. — Пусть объединяют роды. — Судя по его холодному голосу, ему действительно было наплевать. — Ждите после рассвета у Красного Камня.
Вождь кивнул, и объединенившееся войско поехало дальше, оставляя за спиной полыхающие поселения Юду и выжженную землю. Закончилась четвертая, последняя ночь расплаты, и остатки некогда могучего племени рыдали где-то сзади, оплакивая павших и проклиная ушедших.
Сам шаман обернулся к Астарту
— Возьми четверых воинов, и поехали.
— Да, учитель, — кивнул командир разведки, после чего отдал приказы и в сопровождении четверых снайперов поехал следом. Сзади на поводу шел конь с перекинутым через круп обгоревшим человеком.
— Не слишком ли это жестоко, за гибель женщины и ребенка убивать столько человек? — вдруг задал давно мучивший вопрос агессилиец. — Только мы убили больше сотни. А еще два десятка вождя…
Сатанаил равнодушно пожал плечами.
— Дело не в количестве. Они преступили заветы собственного бога.
— Тогда получается, что ты — карающее копье их бога? Почему же тогда так ненавидишь его? — задал он простой, но очень сложный вопрос.