— А вот этого не надо, милая. А то у меня с координацией плохо, в следующий раз рука дернется, и твоя шея будет слегка порезана. Как раз от уха и докуда лезвие достанет.
Светочка кивнула. Что-то слишком легко я ее переигрываю. Не нравится мне это.
— Как я поняла, это ты ей, — донесся из наушника взволнованный но довольный Настин голос.
— Насть, ты где?
— Там же, на заправке.
— Вот и хорошо, пока не светись. Сможешь резко подобрать меня у входа?
Секунда. Две. Три.
— Это плохой план. Я их вижу, их много. На трех машинах.
— Я рискну.
— У вас ничего не получится, — спокойно «обрадовала» златовласка. — Здесь две группы, тебе даже выйти не дадут.
— Настя, не подходи к магазину! — чуть ли не закричал я в микрофон.
Чувствовалось волнение на том конце гарнитуры, она действительно собралась бежать на помощь, бросив все.
Ну уж нет, если эти гады взяли меня как последнего лоха, пусть хоть у нее будет шанс. Вот наши пути и разойдутся, как Элли и хотела. А со мной ничего не случится, каким-то боком я это тоже чувствовал. Только как объяснить этой дурехе? Полезет ведь, под пули и клинки полезет! И пофиг дым!
— Оставайся на месте, у меня все под контролем, — произнес я. — Не будут же они ради меня рисковать единственным в ордене интуитом?
— Насть — заговорила златовласка, слегка повернув голову к микрофону. — У вас ничего не получится. Сдавайтесь. Я гарантирую вам жизнь. Я не считаю вас преступниками. И моя группа тоже.
— Ага, ты не считаешь, жизнь гарантируешь! А кто нам будет ее гарантировать на базе ордена?
При словах об ордене Светочка презрительно скривила губы. Типа они ей не указ? Что-то тут не так. Не может она не подчиняться начальству. И указывать тому, как поступать, тоже не может. Или знает о неких таинственных планах относительно моей персоны? И мне и вправду ничего не угрожает?
Определенно, что-то происходит интересное, а мы с Настей не в эпицентре событий! Как же так?
— Миш, их слишком много. Бросай все и беги, я подхвачу! — Настин голос на грани паники. Теперь понятно, почему она не любит работать в команде. Подставляться самой для нее не проблема, а вот нести ответственность за жизни других… Слишком тяжело. Особенно когда ничем не может помочь, как сейчас.
— Не получится, Скайуокер. — То ли златовласка услышала, то ли поняла сказанное мне в наушник, и медленно качнула головой. — Вначале тебе придется меня убить. Я не дам уйти.
И эта торжественная улыбка на губах, еле уловимая, но такая красноречивая. Как же я ненавижу женщин!
Эта стерва права, она атакует, как только я ее отпущу. И вырубить не смогу — не даст. Подготовка у нее мне не чета, не хуже Настиной, а как уходит от ударов моя ведьмочка — уже видел. И что при этом вытворяет с напавшими — тоже. Убить, резануть одним движением по горлу — шанс есть. А вот поднять руку для удара по голове…
Ну откуда ж ты взялась на мою голову, интуит хренов! Не могла чуть позже в магазин зайти? Не убивать же тебя, в самом деле!
— Пошли, — холодно толкнул я златовласку в спину, надеясь на первоначальный план и русский «авось». Светочка довольно усмехнулась и медленно побрела по направлению к кассе, настолько медленно, насколько позволял очень-очень острый клинок у горла.
По Всемирному Закону неприятности появляются пачками. Или еще говорят, везет, как утопленнику. Не хочу глазить насчет утопленника, но навстречу нам из-за соседнего стеллажа вынырнула невысокая полная женщина, самая обычная, из аборигенов. Вынырнула и замерла. Тяжелое бесконечное мгновение мы смотрели друг на друга. Мгновение, которое безвозвратно ухшло. За время которого я совершенно ничего не смог придумать. Никогда не предполагал, что окажусь в подобном дерьме, и стратегию поведения в такой ситуации не знал. За это упущенное мгновение женщина успела увидеть пистолет и клинок, а главное, в каком виде по отношению к златовласке я их держу, выпучить глаза, уронить корзинку с продуктами и громко-громко заорать, причем на самых высоких тонах. Ария из оперы: «Капец вашим барабанным перепонкам, товарищи»!
Дальше закрутилось и завертелось, думать и рассуждать стало некогда. Для начала я максимально прижал к себе Светочку, хоть ей и пришлось еще немного выгнуться назад и подогнуть ноги, зафиксировал ее новое положение лезвием и корзинкой на руке. Затем направил ствол на новоиспеченную оперную диву и что-то крикнул. Подействовало, дива заткнулась, и, причитая, унеслась прочь. Но сквозь стекло витрины уже видел, как в нашу сторону побежали трое крепко сложенных молодых людей из припаркованной напротив входа темно-синей «Хёндаи», на бегу доставая оружие. Вру, четверо.