— Что? — не поняла Элеон.
— Ядовитый гриб, — пояснил Филипп.
— Я не знала, — пробормотала Элеон и испуганно посмотрела на старуху. — Я не собирала грибы раньше. То есть собирала, но там таких не росло, и я думала, красивый…
— Поганки тоже могут пригодиться, — заметил Юджин. — Из них делают отвары.
— Да, да, отравы можно сделать, — проговорила Элеон. — Я всё равно не уйду. И не отдам вам моих друзей. Хотите убить их. — Элеон сделала паузу, не в силах произнести слова, затем — вздох и уже тогда продолжила: — Убейте сначала меня.
Старуха недовольно взглянула на девочку.
— Хорошо, — проговорила ведьма. Элеон вздрогнула. — Сегодня на ужин у меня грибной суп вместо человеченки.
Старуха начала мыть и чистить грибы. Элеон стояла возле стола, изредка глядела на Филиппа и Юджина в клетке.
— Ты или иди, или помоги мне, — сказала колдунья.
Элеон подскочила к старухе и тоже стала нарезать грибы. Когда похлебка была готова, ведьма со словами «чем больше едят, тем толще» дала пищу пленникам. Элеон раздобыла светильник, зажгла и поставила на стол.
Старуха ела не торопясь. Элеон украдкой глядела на нее. Не такая уж и страшная. В деревне девочки была одна старуха. Никогда никого не ела, не била, даже не ругала, но как посмотрит — так мурашки по телу. Здесь другое. Просто старая женщина, неухоженная, забытая, но серые глаза совсем мертвые. Неужели вот она еще недавно пыталась убить Элеон? Откуда в старухе столько агрессии? Разве ж могут в этой опустошенной душе оставаться хоть какие-то чувства? А если старушка — настоящее зло, почему пощадила Элеон? Или здесь что-то другое?
— Зачем вы меня отпустили? — спросила девочка.
Ведьма посмотрела на нее. Ни капли страха в глазах ребенка не было, Элеон и не злилась почему-то. Просто желала знать правду.
— Я… — Старуха хотела ответить, но воспоминания ускользали от нее. В тот момент Элеон стало жалко бабушку. — Была… Я обещала кое-кому, если встречу тебя… В общем, чтобы ты была в порядке.
— Обещали кому? — напряглась Элеон.
— Видно, тому, кому ты была дорога.
Дорога? Родители знали старуху? На мгновение лицо Элеон озарилось. В ее сердце всегда жила эта удивительная надежда. Мечта о том, что родители ужасно любили Элеон, но потеряли из-за каких-то сложных обстоятельств, а теперь ищут свою дочь, плачут и молятся господу о воссоединении со своим ребенком.
Элеон говорили, что ее папа с мамой умерли при землетрясении. Но погибшие не были родителями девочки! Она просто знала это. Она помнила день, когда ей сообщили ту печальную новость и показали тела… Но Элеон видела этих людей впервые! Она не испытывала к ним никаких чувств и не понимала, зачем ее обманывают. Разве это не доказательство того, что родители живы? По крайней мере, Элеон надеялась, что живы, и так жалела, что не знает своей истории. И почему малыши всё забывают?
Хотя в тайне Элеон боялась правды. Вдруг все ее надежды — просто отрицание очевидного? Ведь то, что она не признала в погибшей паре маму и папу, не означает, что они не были ими. А еще больше Элеон боялась, что родители действительно живы, но они… Увидели эти гадкие крылья и просто испугались, бросили дочь. Девочка ведь помнила, как кто-то оставил ее, сказал: «Скоро ты найдешь свою семью». Но даже такая страшная правда не помешала бы Элеон любить их — тех, кого она даже не знает.
Но а если родители на самом деле бросили Элеон, как они связаны с людоедкой? Или ведьма врет? Хотя зачем ей врать? Или она говорит о ком-то другом? Но кому Элеон еще-то нужна?
— Те, кому я дорога, — это мои папа и мама? Вы знали их? — спросила Элеон. — Мне говорили, что у меня были родители, но они…
— Я не про взрослого.
— Не про взрослого?
— Хватит с меня твоих вопросов, — произнесла ведьма. — Я больше не буду отвечать.
— Хорошо, — сказала Элеон и сделала паузу. Глаза ее всё глядели на старуху. — Но один вопрос мне все-таки придется задать, — девочка улыбнулась. — Я хочу с вами познакомиться. Меня зовут Элеонора, Элеон — если коротко. А вас?
— Ядвига, — ответила старушка после некоторого молчания.
— Ядвига, — повторила Элеон. — Загадочное имя. Вам подходит. А это мои друзья — Юджин и Филипп. Юджин — это мальчик, он очень хороший. Он забрал меня из детдома, где мне было плохо. Там все избегали меня, считали странной уродинкой. А, узнав, что у меня есть крылья, решили сжечь на костре. Юджин меня спас. А этот мужчина — Филипп. Он его слуга. Тоже хороший, трудолюбивый, добрый, молчаливый, но иногда, как что-нибудь скажет, запомнишь на всю жизнь. — Элеон еще раз улыбнулась. — Эти люди не заслуживают смерти. Как и я, как и вы. Я знаю, зачем это вам. Вы ужасно одинокая. Никого у вас нет. Никто о вас не заботится. А вы ведь даже самостоятельно встать не можете. Вот и приходится, — голос Элеон задрожал, — делать ужасные вещи. Но мы можем помочь. Я могу в доме прибраться, еду добывать. А если захотите, мы отнесем вас в город. Там, я слышала, есть такие дома, где ухаживают за людьми… старенькими. Мы заплатим, и они будут о вас заботиться. Я… просто знаю, что значит быть одинокой. Я видела этот взгляд много раз. Одиночество будто лишает самого себя… Но внутри вы другая — хорошая. И не хотите никого обижать. Так, пожалуйста, отпустите моих друзей.