Бьянка решила пошутить. Она заставила парня встать у дерева, положить себе на голову яблоко и начала целиться. Выходило у девушки неудачно: она дико смеялась и не могла сосредоточиться, стрела то и дело пыталась выскользнуть из лука и полететь в неизвестное направление. Парень, наверное, чуть с ума не сошел. По крайней мере, вид у него был жалкий. Однако Бьянка оказалась не настолько сумасшедшей, чтобы выстрелить. Просто издевалась. Над ним, над Арией — над всеми.
— Когда приедут твои родители? — спросила Бьянка, собирая стрелы.
— Говорили, что днем, — робко ответила Ариадна.
— Отлично! Значит, у нас есть еще часов шесть. Пошли кушать! Кто последний, тот толстуха.
Бьянка бросила стрелы и рванула к дому, Ариадна — за ней. Они толкались, смеялись, щипались, заскочили в гостиную. Там родители Бьянки пили чай с пирожными. Ариадна, радостная и разгоряченная, вдруг заметила среди них третью фигуру: знакомый лысый затылок, седые волосы, костюм. Мужчина обернулся. Усы, суровые голубые глаза…
— Папа, — прошептала Ариадна в ужасе.
— Что с твоим внешним видом? — прошипел отец.
— Это я ей дала платье, — отмахнулась Бьянка. — Не в ее же монашеском наряде из лука стрелять! Ария, иди уже ко мне!
Ариадна осторожно подсела к подруге и испуганно посмотрела на отца. Он был зол. Служанка подала девушке еду, она взяла вилку дрожащей рукой.
— Чего ты горбишься?
Ариадна выпрямилась и опустила глаза в тарелку. Видимо, на десерт сегодня снова напиток из гремучей смеси страха и гнева. На нее будут кричать, из раза в раз повторять одно и то же: «Ты омерзительна, распутна и вообще позор семьи». Хотелось исчезнуть.
— Я поел, убери.
Ариадна машинально поднялась.
— Ты чего, дурочка? — воскликнула Бьянка. — У нас для этого Лариска есть. Сядь.
— Пусть учится, — ответил отец Ариадны.
— Правда, Фредерик, вы же в гостях! — сказал глава семьи. — Дайте нам за вами поухаживать. Как, кстати, поживает ваша красавица-жена, почему не приехала?
— У Норы много хлопот. Максимуса надо отправить учиться в город.
Они говорили, смеялись. А Ариадна сидела, глядя в тарелку.
— Ария, — сказала ей Бьянка. — Идем в мою комнату.
Девушки вышли из-за стола.
— А где «спасибо»? — послышался недовольный голос отца.
— Спасибо, — сквозь зубы прошептала Ариадна.
— Но ты ничего не съела. Как это понимать? Тебя пригласили поесть, а ты, неблагодарная, даже к еде не притронулась.
— Это наш бойкот! — воскликнула Бьянка. — Не есть телячье мясо! Не будет мы питаться бедными телятами, маменька, папенька. Пусть Лариска лучше принесет нам противную щуку. Пойдем, Ария, от этих злых поедаталей телят!
Девушки убежали в комнату, а Фредерик посмотрел на тарелку с вишневым пирогом. Телята, да?
— Что с тобой? — спросила Бьянка.
— Меня убьют, — прошептала Ариадна.
— С какой стати? Что ты сделала плохого?
— Да всё! — воскликнула Ариадна. — Забежала в гостиную, надела твое платье, стреляла из лука, не съела десерт, не сказала «спасибо».
— Будто есть за что благодарить! Не волнуйся. Ничего тебе не будет. Мой папик всё уладит. Он находит язык со всеми, даже с твоим непроницаемым батей. Может, напоит его, может, опять деньги взаймы даст.
— Тогда станет еще хуже…
— Успокойся. Всё нормально будет. Отвечаю. Давай лучше поиграем в шахматы. Ты за светлых ангелов, я за темных демонов, — пропела она, достала коробку с фигурками и вынула из нее черного короля. — Я Люцифер, король ада, пришел, чтобы взять тебя в жены. Будь моей королевой, Ариадна!
— Очень смешно. Хотя, знаешь, лучше красавчик-Люцифер, чем какой-нибудь богатый урод.
Они рассмеялись.
Уехала Ариадна с отцом поздно ночью. Он спал, а она всё глядела на дорогу и ждала, когда же из темной чащи выйдет чудовище и наконец похитит ее. Но чудовище так и не явилось.
На следующий день всё пошло своим чередом. Рано утром девушка встала, начала убираться. Мама готовила и была не в духе. Ариадна боялась с ней заговорить. Мама тоже молчала. Вообще, Ариадна понимала свою мать даже меньше, чем отца. От него девушка, по крайней мере, знала, чего ожидать: он всегда был недоволен. Но мама… Она могла быть доброй. Иногда они болтали, как подружки. Но порой мать срывалась, кричала на Ариадну и запирала ее в доме на месяц. Просто так. Без причины. Или причины были, но Ариадне их объяснять никто не намеривался.
Ее пятеро братьев спустились к завтраку.