Потом мальчики показали Хаокину библиотеку и в ней «волшебный ковер» — портал в другой мир. Они втроем делали вид, что забегают в портал и оказываются в другом месте — решили сыграть в волшебников. Хотя Николай предлагал игру «пол — это лава», но Костя не слушал. Затем они сидели уставшие на диване.
— Вы оба такие выдумщики. Меня так Иви даже не изматывала.
— Это всё он, — сказал Николай. — Постоянно что-то выдумывает. Костя любит рассказывать сказки.
— Да, люблю. Без этого было бы скучно. Но я выдумываю не всё время. В некоторые волшебные вещи я верю. А вы, Хаокин, например, верите, что у некоторых людей есть тень?
— Ты про что?
— Тени — это души предков, охраняющие нас. Они могут ходить за нами после своей смерти, как призраки. Нечто, что мы не можем потрогать, но то, что всегда присутствует рядом… как тень. Или же они могут реинкарнировать, чтобы из мира людей за нами приглядывать.
Хаокин задумался.
— Нет, не верю. Не думаю, что есть кто-то, кто будет меня спасать.
— Ну и зря. Тени существуют. Я с детства ощущаю возле себя нечто, что охраняет меня от опасностей. Например, мы как-то с Колей пошли кататься с горки. Что-то мне подсказывало, что не надо. И я не стал скатываться, а вот Коля попробовал и сильно ударился. Это всё моя тень — душа моей мамы.
— Хм-м. Ну раз так…
— А вы знаете, что некоторые души попадают на землю из Чудного города? — тут же спросил Константин.
— Какого? — рассмеялся Хаокин.
— Чудного. Это такое волшебное место. Там люди живут, не зная горя. Повсюду добрая магия и у каждого человека есть зверек-помощник, который может вдруг стать единорогом, или радужный мост построить, или торт наколдовать. Помощник всё что угодно сделает. Он как продолжение души. В Чудном городе очень хорошо, там всегда светит солнце, никто не спит, все веселятся, играют, пляшут. А еще там никто не целуется, потому что это противно. — Хаокин улыбнулся. — Там есть братья, сестры, отцы, матери, сыновья, дочери, друзья, но там нет ни мужей, ни жен, бабушек и дедушек, а также теть и дядь. И никто никогда не ссорится. Люди друг друга любят так же, как себя, и не знают, что можно обидеть кого-то. Мы, кстати, тоже жили когда-то в этом Чудном городе.
— Кто мы? — спросил Хаокин.
— Мы. Ты и твой сын — я.
— Ты мой сын?
— Был.
— Был моим сыном?
— А почему нет?
— Действительно, — согласился Хаокин. — Только вот непонятно. Раз этот Чудный город — такое райское местечко, зачем его покидать?
— По разным причинам. Хотя их можно обозначить как одну — мы уходим, когда нам чего-то не хватает. Чудный город был волшебным местом, но скучным. Я жил там много лет и уже изучил всё вдоль и поперек. Вот и ушел. А ты… Ну…
— Что за «ну»? Ты меня заинтриговал.
— Однажды ты наклонился испить воду в озере и увидел там девочку с рыбьим хвостом. С этого всё и началось. «Девочка, девочка, — спросил ты, — как оказалась под водой?» И она ответила: «Я озерная девочка. Я родилась тут, внизу. Но а ты, мальчик, как ты оказался наверху?» И ты ответил: «Я всегда здесь был».
— А почему я мальчик? У меня же, вроде, сын.
— В Чудном городе ты выбирал, кем быть. Мог начать день как старик и закончить как взрослый или ребенок, например.
— Удобно, — пожал плечами Хаокин. — А что дальше было? Хотя, наверное, я знаю. Раз есть девочка и есть мальчик, то, наверное, дальше будет любовь. Мальчишка втюрился в девчонку и покинул свой Чудный город, да? Это было бы в моем репертуаре.
— Не думаю, что люди в Чудном городе могут влюбиться, — сказал Константин. — Любовь в том смысле, в котором ее чаще всего понимают, рождается в муках. В идеальном мире страданиям места нет. В Чудном городе никто не знал о влюбленности, и даже после рассказа о ней ты не ушел в подводный мир. Но однажды озерная девочка не явилась. Ты ждал ее час, два. На следующий день ее вновь не было. И к берегу приплыли другие русалки. Они и сказали тебе, что случилось с озерной девочкой.
Там глубоко в пучине вод,
Где нет ни света, ни тепла,