К моменту, когда Серый закончил, Богомир уже потерял нить повествования. Но потом заговорила красноволосая Дина, и он оживился.
— Я вторая в Игре после Серого. Были другие игроки и до меня, и после. Просто их всех убил Страж в красном.
Она сидела спокойно, положив голову себе на колени, и глядела на огонь.
— Я родилась в умирающем племени. Шла война между двумя народами. Мы были сильны, быстры, выносливы, мы умели укрощать огонь, научились парить в небесах. Но другое племя, более физически слабое, обладало большим умом. Поэтому они хитростью уничтожали нас год за годом. Вскоре мое племя стало последним представителем нашего народа, но не осталось ни одной женщины, чтобы дать потомство. Мужчин всегда рождалось больше, мужчины сильнее. Да, и если на жилище нападут, женщина не бросит своих малышей. Нам грозило вымирание. Вырастали дети — племя составляли одни взрослые и старики. И тогда пришла она — последняя надежда нашего народа. Моя мама. Долгие годы ее держали в плену, как диковинку. Дикая женщина, как на такую не посмотреть! Но она сбежала. Ее племя уже вымерло, и она присоединилась к нашему. Но оставалась и другая проблема. Мать была стара, чтобы иметь детей. Попытаться стоило. Выбрали самого сильного, здорового мужчину — моего отца. И они… они стали супругами. Долгие годы у мамы не получалось завести ребенка. То есть были какие-то недоразвитые уроды, которые вскоре умирали, или… как это? Мертворожденные. Но однажды появились мальчики. Трое. Один умер. Мои братья. Новое поколение, которое, впрочем, ушло бы так же бесследно, если бы не появилась я. И теперь я стала новой надеждой. К сожалению, больше у матери не было детей. Ей в горло копье попало. Нападки племен не прекращались. Каждый их набег забирал всё больше и больше жизней. Мной же дорожили, как дорожат самым драгоценным сокровищем. Сохранение моего здоровья и моя безопасность были первостепенной обязанностью членов племени, которых становилось всё меньше. В конце концов осталась только я. Последняя из своего рода.
Я была одинока, всюду гонимая. Я наблюдала порой за жителями других племен. Они что-то вечно строили, придумывали. У них были семьи, кров над головой. Я завидовала им, я даже хотела родиться ими. Не быть больше особенной, последней из своего рода. Хотела присоединиться к тем, кто убил всю мою семью.
Но годы шли. Я стала девушкой давно. Но зачем мне эта молодость, если я не могу ей наслаждаться, если ее не с кем разделить? И тогда я захотела смерти. И это… противоречило всему тому, чем я была. А затем я оказалась в Игре. Конец, — сказала Дина внезапно и подняла желтые глаза на Богомира.
— Извини меня, конечно, за вопрос, — сказал он. — Но почему вы не могли взять себе девушку из другого племени? Это что… как-то связано с обычаями? Или то племя было с вашим разных видов? Я просто не понимаю. Кем же вы, они… были? То есть не людьми, что ли? Воющие с вами племена не были людьми?
Дина удивилась.
— Да. Это такие… гномы, — с отвращением сказала она.
— Никогда не понимал, как вас истребили гномы, — сказал Король.
— Я же говорила, — со злостью сказала Дина. — Их было больше нас, они были умнее…
— Ладно, мы поняли, — сказал Богомир.
Игра IV
Богомир вернулся в библиотеку, упал в кровать и лежал, глядя в потолок.
— Что выяснил? — Внезапно появился Хаокин. Он медленно качался на стуле.
— А ты любопытный, да? — Богомир покосился на него. — Это место — Игра, которая захватывает людей. И ей, вероятно, тысячи лет. Некоторые ее жители говорили про времена из древних летописей. Это поразительно. А еще, кажется, Игра разумна. То есть, может, это совпадение, но она словно выбирает игроков. Им всем было нечего терять. К тому же, если подумать, она исполнила их желания…
— Как джинн?
— Не совсем. Как джинн, затащивший внутрь лампы человека. Король здесь нашел жену. Королева — возможность управлять. Дина больше не одинока. А Серый может играть, сколько угодно.
— А ты получил вторую молодость, — заключил Хаокин.
Богомир вскочил с кровати, отодвинул Хаокина от зеркала и посмотрел на себя. По-прежнему молод. Он переключил браслет на руке в другой режим и снова увидел себя старого, затем молодого, старого.
— И что же ты будешь делать? — спросил Хаокин.
— Искать выход отсюда. Что же еще?
Игра V
Вдали мелькал кроваво-красный свет. Богомир приближался к нему, трясясь на повороте. Темный вечер. Без горизонта. Без неба. Без звезд. Зачем они едут на кровавый свет? Дрожь сомнений пробежалась по спине. «Не верю. Не верю, что кроваво-красный свет существует», — думал Богомир, зная, что тот мелькает вдали. Но света уже не было.