— Тебе вина или водки? — Павел застыл с рукой в воздухе.
— Пожалуй, вина будет достаточно. Что-то водки я уже напилась, больше не хочется.
Павел согласно кивнул и плеснул темно-красной жидкости себе и Василисе в стаканы. Василиса взяла стакан в руку и повертела его перед глазами. «Надо же, какой цвет, — подумала она, — никогда не замечала, чтобы вино имело такой глубокий цвет. Как капли засохшей крови». Она отхлебнула из своего стакана, погрузившись в раздумья. Павел тоже отпил немного вина и положил руку Василисе на колено. Она вздрогнула от неожиданности. Поставила стакан на стол. Ей стало нестерпимо жарко. Она расстегнула пуговицу на блузке, потом еще. Дыхание у нее участилось, она слышала биение собственного сердца, как будто это молотом ударяли по наковальне. Положила руки на плечи Павла и мощным рывком притянула его к себе. Впилась губами в его губы, одной рукой держа его за голову, будто боясь, что он вырвется, другой лихорадочно срывая с себя одежду. Жар усиливался. Уже все тело у Василисы горело, и был только один способ снять этот жар. С таким исступлением Василиса никогда не занималась сексом. Сейчас ей было все равно, стар ее партнер или молод, красив или безобразен. Она вертела им, как хотела, она просто неистовствовала, пытаясь получить удовлетворение.
Когда наконец все закончилось, она, до крайности утомленная, села на диване и сразу начала одеваться. Павел лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Теперь это было для Василисы просто тело. Первое подвернувшееся под руку мужское тело, которое она использовала по своему усмотрению. Она окинула его равнодушным взглядом. Губы ее партнера пылали на бледном лице, и он поминутно их облизывал. Взгляд Василисы спустился ниже, она с удивлением обнаружила, что живот и то, что ниже, тоже неестественно красного цвета, как будто его облили кипятком. «Странная реакция, — вяло подумала она, — а впрочем, его дело».
Павел приподнял веки.
— Кто ты? — голос прозвучал неожиданно хрипло и тихо. — Я думал, что голым спустился в жерло вулкана или в доменную печь. — Он едва шевелил распухшими губами. — Никогда не забуду этой ночи. Буду вспоминать до старости. Боже, как все горит!
Василиса молчала. Она не понимала его. Да, секс был бурным, но не более того.
— Мне пора, завтра на работу. Только такси вызову. Ты в порядке? — Василиса вдруг забеспокоилась. Ей показалось, что что-то не так, но она не могла понять, что.
— Иди. Я в порядке, если можно быть в порядке после путешествия голым в печь. Но это ничего, это было божественно. Все остальное по сравнению с этим пресно. Теперь будет пресно. Но второго раунда мне не пережить. Прости.
Василиса пожала плечами. Ну вот, стоит только им встретить настоящую женщину, как они пугаются и прячутся в кусты. Тоже мне, мужики! Она невольно скорчила презрительную гримасу. Павел заметил.
— Может, ты вампирша? Но тогда ты бы пила кровь. — Он накинул на себя халат и ждал, пока Василиса уйдет.
Звонок телефона по поводу такси не заставил себя ждать, и Василиса, взяв сумочку, помахала хозяину квартиры рукой и захлопнула за собой дверь.
Дома ее встретила все та же тишина. Но теперь она не показалось Василисе такой страшной. Она даже обрадовалась ей. Быстро прошла в ванную, долго стояла там под струей прохладной воды, смывая следы и запах чужого мужчины. Она совсем не чувствовала угрызений совести. Просто ей нужно было сбросить напряжение. Вот и все. Ей подумалось, что Герман бы понял ее и даже не стал бы осуждать. Потому что это не измена. То, что случилось, это совсем не измена. Это акт милосердия к себе, к своему телу, к своей плоти.
После душа Василиса свалилась на кровать и быстро уснула, успев завести будильник.
А в это время ее нечаянный друг подошел к зеркалу в ванной и, немного страшась, взглянул туда. В общем-то лучше, чем он ожидал. Губы болели и уже начали покрываться волдырями, но вид был не таким страшным. Он потрогал их рукой. Боль обожгла. Волдыри появились и на теле, и внизу живота, и на самом органе. Павел поморщился. Как будто перегрелся на солнце. «Вот так женщина! — подумал он. — Невероятно, но это ожоги». Он достал мазь от ожогов и осторожно стал намазывать ее на особенно зудящие места. Стало немного легче. Он запахнул халат и пошел в комнату.
«Боже, кто она? Странная особа». Он вспомнил случаи, виденные по телевизору, когда люди сгорали внезапно, прямо на улице, и от них оставалась только горстка пепла. «Может, она из таких? Чего только не бывает. Ну да пусть горит без меня. С меня достаточно воспоминаний об этом». Он лег на диван и включил телевизор, предполагая, что уснуть с такой болью ему все равно не удастся. Наверное, стоит показаться завтра врачу. Скажет, что облился кипятком случайно. Он закрыл глаза, слушая монотонный голос, раздававшийся с телеэкрана, и немного задремал.