С обычной невозмутимостью выслушав доклад Пушкаря, Породители отдали приказ, и растянувшаяся цепью Тяжелая Пехота медленно двинулась к цитадели защитников. За ними последовали Великаны, держа бластеры наготове, и около двадцати Следопытов. Достигнув края осыпи, Пехотинцы с опаской заглянули в щели, а Следопыты вскарабкались на скалы, пытаясь обнаружить засаду. Ничего не найдя, они дали сигнал. Пехота, сломав цепь, но соблюдая крайнюю осторожность, углубилась в развалины. Вот они прошли двадцать футов, пятьдесят, сто… ничего. Осмелевшие Следопыты, горя жаждой мести, двинулись по верхушкам скал… И тут Злыдни нанесли удар.
Нападение драконов отбросило ругающихся и вопящих Следопытов. Тяжелые Пехотинцы развернулись и открыли огонь. Двое Злыдней, пораженных в самые уязвимые места — подмышечные впадины, — размахивая лапами, рухнули вниз. Остальные, словно обезумев, попрыгали прямо на Пехотинцев. Раздались испуганные вопли, визг, крики боли. Подоспевшие Великаны, оскалившись, хватали драконов, ломали им шеи и забрасывали высоко на скалы. Злыдни отступили. Полдюжины Пехотинцев было ранено, двое остались лежать с перерезанным горлом.
Тяжелые Пехотинцы вновь двинулись вперед, на этот раз с еще большей осторожностью. Однако Следопыты, рыщущие над их головами, закричали что-то предостерегающее, и те резко остановились, переговариваясь и нервно водя из стороны в сторону дулами пистолетов.
Следующий удар нанесли Демоны и Голубые Ужасы. Злобно гримасничая, Пехотинцы начали стрелять, воздух наполнился зловонием жженой чешуи и горящих внутренностей. Началась яростная потасовка: в тесных проходах между скал палицы, пистолеты и даже мечи были практически бесполезны. Великаны протиснулись вперед, но были немедленно атакованы Демонами. Идиотские улыбки исчезли с лиц гигантов, они отступили, опасаясь увенчанных стальными шарами хвостов. Впрочем, недостаток места мешал и самим Демонам, — их смертоносная сталь гораздо чаще била по скалам, нежели по врагам. Отошедшие на безопасное расстояние Великаны разрядили свои бластеры в гущу сражения, без разбора сжигая Демонов, Голубых Ужасов и Тяжелых Пехотинцев. На помощь защитникам прибыл свежий отряд Ужасов — драконы попрыгали со скал, разя Великанов своими когтями. Однако вскоре с ними было покончено — гиганты пошвыряли Ужасов на землю и растоптали их, а Пехотинцы сожгли тела излучателями.
Внезапно наступило затишье, нарушаемое лишь всхлипами и стонами раненых.
Прошло десять, пятнадцать секунд. В воздухе витала неясная угроза.
И тут появились Забулдыги.
Одно мгновение Великаны смотрели в глаза драконам, а затем потянулись к оружию. Но неожиданно спрыгнувшие со скал Ужасы отвлекли их внимание. Забулдыги бросились в бой.
Извивались плечевые отростки, взлетали и опускались палицы, трескались и разламывались доспехи. Не было слышно ни криков, ни рычания — одно только тяжелое сопение. И вскоре восемь Забулдыг, превосходящие противника и в массе, и в вооружении, отошли, пошатываясь, от восьми мертвых Великанов. Тем временем Тяжелые Пехотинцы, сгрудившись в кучу и ощетинившись разрядниками тепловых излучателей, начали отходить к долине, стреляя в каждого дракона, который пытался их преследовать. Наконец им удалось выбраться из скал, но Демоны, сгорая от желания сразиться на открытом месте, догнали отступающих и вклинились в самую середину отряда. На помощь им подоспели Длиннорогие и Бродячие Убийцы.
Двенадцать человек верхом на Пауках, с бластерами Великанов наизготовку храбро напали на Породителей и Пушкарей. Породители, не колеблясь, пришпорили своих скакунов и помчались к кораблю, а Пушкари, развернув трехколесные орудия, дали залп. Упал один человек, за ним — второй, третий, однако остальные обрушились на стрелков и зарубили их всех, включая давешнего парламентера.
Покончив с Пушкарями, смельчаки бросились в погоню за их хозяевами, но люди, превращенные Породителями в скакунов, улепетывали, точно гигантские зайцы, не уступая в скорости Паукам.
Со стороны осыпи донесся зов рога, и преследователи повернули обратно. Банбекское войско поспешно возвращалось под прикрытие скал.
Тяжелая Пехота двинулась было в контрнаступление, но усталость оказалась сильнее, и солдаты остановились. От трех отделений Пехотинцев осталась лишь жалкая горстка, погибло восемь Великанов, все Пушкари и почти все Следопыты.
У банбекских сил было всего несколько секунд, чтобы скрыться, ибо возмездие не заставило себя ждать — лавина взрывающихся шаров обрушилась на то место, где только что стояли люди, и сровняла скалы с землей.
Стоя на отполированном ветром каменном карнизе, Эрвис Карколо и Баст Гивен пытались разглядеть, что происходит в Банбекской осыпи. Они видели только блеск чешуи, снующие туда-сюда фигурки да смутные тени; звуки битвы на таком расстоянии казались отдаленным жужжанием насекомых. Исход сражения стал ясен, когда остатки войска Породителей выбежали на открытое место.
— Смотри-ка! — недоверчиво покачал головой Карколо. — Банбек отбил атаку! Он разгромил их отборные силы!
— Кажется, клыки, мечи и стальные шары лучше пистолетов и тепловых излучателей, — заметил Гивен. — По крайней мере, среди скал.
— Будь я на месте Джоаза, мы бы тоже в грязь лицом не ударили… — Он пристально посмотрел на Гивена. — Ты не согласен?
— Ясное дело, согласен. Нет вопросов.
— Породители застали меня врасплох, — продолжал Карколо. — А Банбек успел подготовиться. — Он перевел взгляд на долину, где корабль Породителей бомбардировал укрытие защитников. — Они что, собираются убрать осыпь из Долины? Недурная мысль? В этом случае Джоазу Банбеку негде будет спрятаться. А у Породителей наверняка есть резервные силы.
Действительно, тридцать свежих Пехотинцев спустились по трапу и выстроились перед кораблем.
Карколо ударил кулаком о ладонь:
— Баст Гивен, слушай меня очень внимательно. Есть прекрасная возможность изменить всю нашу жизнь! Обрати внимание: корабль сел прямо перед Клайбурнской расселиной.
— Это самоубийство, Эрвис.
— Брось, Гивен, — засмеялся Карколо. — Один раз живем! За славное дело стоит сложить голову.
Баст Гивен оглядел сильно поредевшую армию Счастливого Дола.
— Вряд ли необходимо нападать на корабль, чтобы снискать себе славу. Можно ограничиться победой над дюжиной Жрецов.
— Плевать, — ответил Карколо. — Рискнем. Я скачу вперед, а ты собирай войско и двигайся следом. Встречаемся на западном краю Долины, у начала Клайбурнской расселины.
12
Переминаясь с ноги на ногу и бормоча проклятия, Эрвис Карколо ждал подхода своих сил. Перед его внутренним взором нескончаемой вереницей проходили всевозможные кошмарные исходы: вдруг Породители отступят перед трудностями захвата Банбекской Долины и улетят? Вдруг Джоаз, чтобы спасти селение, ринется очертя голову в новую атаку и погибнет? Вдруг Баст Гивен не сумеет поднять боевой дух людей и драконов?.. Если случится что-нибудь подобное, мечты о славе рассеются как дым, и он опять останется с носом. Меря шагами неровную гранитную площадку, Карколо то смотрел вниз, на Долину Банбек, то изучал горизонт, надеясь увидеть силуэты приближающихся драконов и рыцарей.
Два отделения Тяжелой Пехоты, сформированные из оставшихся после битвы и резервных Пехотинцев, стояли около черного корабля, хладнокровно наблюдая за уничтожением селения: башни, колонны, шпили оседали, превращаясь в могильные курганы. Однако осыпь подвергалась более серьезному обстрелу: валуны трескались, словно гнилые овощи, обломки скал скатывались в долину…
Минуло полчаса. Эрвис Карколо присел было на камень, но, заслышав топот и звяканье, вскочил. На фоне бледного неба вырисовывались печальные фигуры: люди были подавлены, Злыдни — раздражены, немногие уцелевшие Демоны, Голубые Ужасы и Убийцы — угрюмы.
Карколо поник головой. Какой прок от этой горстки бойцов? Потом он глубоко вздохнул: выше нос! Скажи смерти «нет»! Стараясь выглядеть уверенным, он шагнул вперед и провозгласил:
— Люди! Драконы! Сегодня мы потерпели поражение. Но еще не вечер! Близок час искупления! Мы отомстим и Породителям, и Джоазу Банбеку!.. — Он оглядел хмурые лица своих подданных, надеясь увидеть хотя бы проблеск воодушевления. Тщетно. Драконы, не вполне понимающие, о чем он говорит, фыркали и шипели. — Люди и драконы! — продолжал Карколо. — Как мы можем снискать себе эту славу, спросите вы? Отвечаю: идите за мной! Сражайтесь там, где буду сражаться я! Чего стоит смерть, если Счастливый Дол разрушен? — Он вновь оглядел свои отряды, по-прежнему находя лишь безразличие и апатию. Подавив крик ярости, готовый сорваться с губ, Карколо рявкнул: — Вперед!