Пройдя к стойке с прохладительными напитками, Бек присел у самого краешка. К нему подошел, вытирая руки фартуком, хозяин — высокий мужчина с помятым лицом. Над белой поварской шапочкой гордо возвышался огромный нопал с глазами, похожими на перезревшие грейпфруты. Такого большого и величественного нопала Беку еще не доводилось видеть.
Как можно более спокойным и выдержанным тоном он заказал пару гамбургеров. Хозяин уже собирался было идти на кухню, как вдруг остановился и искоса поглядел на Бека.
— Что с вами, дружище? Хватили лишку? Что-то вы странно себя ведете.
— Нисколько, — вежливо ответил Бек. — Вот уж несколько недель капли в рот не брал.
— Что-то не похоже.
— Просто я очень голоден, — чуть улыбнувшись, сказал Бек.
Хозяин медленно пошел прочь.
— Только остряков мне еще не хватало. И так всякой шпаны полно.
Бек до боли прикусил язык. Хозяин, раздраженно швырнув биток на сковородку, то и дело поглядывал через плечо на Бека. Его нопал, казалось, тоже повернулся, сосредоточив на Беке все свое внимание.
Бек обвел взглядом помещение: глаза всех находившихся здесь нопалов были устремлены на него. Нопалы не только сидели на головах у людей, три-четыре твари проплывали в воздухе, словно рыбы в аквариуме; они были повсюду — большие и маленькие, розовые и бледно-зеленые, целые стаи нопалов, в любом конце помещения и за его пределами…
Входная дверь распахнулась, внутрь зашли четверо молодых парней и присели совсем рядом с Беком. Из реплик, которыми они перебрасывались, Бек понял, что они катались по округе в надежде подцепить девочек, но не преуспели. Бек сидел тихо, хотя его нестерпимо жгла мысль, что со всех сторон прямо ему в лицо смотрят наглые глаза нопалов. Он даже съежился при этой мысли, и тотчас сидевший рядом с ним парень, повернувшись к нему, спросил неприязненно:
— Тебя что-нибудь беспокоит, приятель?
— Нет, нет, ничего, — вежливо ответил Бек.
— Слишком ты веселый, а с чего?
Перед ними возник хозяин.
— Что здесь происходит?
— Тут среди нас завелся весельчак, — пояснил парень, не давая Беку объясниться.
Глаза одного из нопалов зависли сантиметрах в тридцати от головы Бека, с мрачным вожделением уставившись на него. Остальные нопалы внимательно следили за происходящим. Бек почувствовал себя всеми покинутым и совершенно одиноким.
— Прошу меня извинить, — ровным голосом произнес он. — Я не хотел никого обидеть.
— Может быть разберемся, приятель? Был бы рад тебе помочь.
— Нет, спасибо.
— Кишка тонка?
Бек промямлил что-то невразумительное. Парень недовольно фыркнул и повернулся к нему спиной.
Бек доел гамбургеры, небрежно брошенные хозяином, расплатился и вышел наружу. За дверью его дожидались четверо парней.
— Послушай, друг, — произнес все тот же задира, — со мной этот номер не пройдет. Да и рожа твоя мне не очень-то нравится.
— Мне она не нравится тоже, — сказал Бек, — а вот жить приходится.
— С таким языком, как у тебя, ты мог бы трепаться по телеку. И уж больно ты умный.
Бек промолчал и сделал попытку вернуться к машине. Задира прыгнул и заслонил ему дорогу.
— Может быть, раз уж твоя рожа не нравится мне, не нравится тебе, мы ее маленько поправим?
Парень замахнулся на Бека, но тот увернулся, однако кто-то другой толкнул его сзади. Бек споткнулся, и тут первый из хулиганов нанес ему сильнейший удар в лицо. Бек упал на асфальт, и все четверо стали пинать его ногами.
— Получай, сукин сын, — цедили они сквозь зубы. — Получай еще!
Из дверей закусочной выскочил хозяин.
— Прекратите! Слышите? Хватит! Мне все равно, что тут у вас происходит, только не занимайтесь этим здесь. — Он повернулся к Беку: — А вы поднимайтесь и мотайте отсюда, пока целы. И чтоб ноги вашей здесь не было…
Бек, прихрамывая, проковылял к своему автомобилю и забрался в кабину, провожаемый злобными взглядами. Он запустил двигатель и поехал домой. Все тело ныло от бесчисленных ссадин и ушибов. «Приятное возвращение, ничего не скажешь», — с горечью отметил он про себя.
Оставив машину прямо на улице, Бек, шатаясь, поднялся по лестнице, открыл дверь своей квартиры и устало ввалился внутрь. Стоя посреди гостиной, он с любовью глядел на мебель, книги, дорогие сердцу безделушки. Какими родными и привычными были они ему еще совсем недавно — и какими далекими стали теперь. У него возникло ощущение, будто он забрел в комнату, где провел детство и долго не бывал…
В коридоре послышались шаги миссис Макриди, его квартирной хозяйки, женщины с безупречными манерами, но при случае любящей поболтать. Остановившись возле двери, она легонько постучала. Бек недовольно скривился: весь в синяках, усталый, взъерошенный, он не испытывал желания обмениваться светскими любезностями.
Стук повторился. Бек не мог проигнорировать ее: хозяйка знала, что он дома. Пришлось проковылять к двери.
В коридоре действительно стояла миссис Макриди. Она жила в одной из квартир первого этажа. Хрупкая энергичная женщина шестидесяти лет, с тщательно причесанными волосами и ухоженным лицом, она держалась с достоинством, говорила четко и выразительно. Беку она всегда казалась обаятельным реликтом эдвардианской эпохи. Нопал, восседавший на ее плечах, оказался огромным, гигантский плюмаж надменно поднимался на высоту, равную росту самой миссис Макриди. Зрелище это потрясло Бека до глубины души — как могла миниатюрная женщина выдержать на себе такую громадину?
Миссис Макриди, в свою очередь, была поражена ужасным видом Бека.
— Мистер Бек! Что с вами приключилось? Неужели… — Голос ее дрогнул, и последние слова прозвучали с большими паузами: — С вами… произошел… какой-то несчастный случай?
Бек сделал попытку успокоить ее благодушной улыбкой.
— Ничего серьезного. Просто мне немного досталось от хулиганов.
Миссис Макриди от удивления раскрыла рот, одновременно на Бека уставились два огромных пузыря — глаза нопала. Лицо женщины покрылось розовыми пятнами.
— Вы были пьяны, мистер Бек?
Невесело рассмеявшись, Бек возразил:
— Нисколько, миссис Макриди. Разве я пьяница и забулдыга?
Миссис Макриди презрительно фыркнула.
— Вы бы оставили хоть какую-нибудь записку, мистер Бек. Вам звонили несколько раз с работы, а еще приходили какие-то люди — видимо, переодетые полицейские.
Бек пробормотал что-то о не зависящих от него обстоятельствах, но его слова не произвели на миссис Макриди никакого впечатления. Ее раздражали беззаботность Бека и отсутствие у него должной предупредительности. Она никогда не думала, что мистер Бек может быть — да, да — таким грубияном.
— Звонила также и мисс Хэвен, почти ежедневно. Она ужасно беспокоится. Я обещала дать ей знать, как только вы объявитесь.
Бек аж застонал, скрипнув зубами. Совершенно немыслимо впутывать в свои дела Маргарет!
— Может быть, вы заболели мистер Бек? — спросила она, но не из сочувствия, а повинуясь внутреннему кредо творить всегда и везде добро, что делало ее непримиримым врагом тех, кто, по ее мнению, дурно обращается с животными.
— Нет, миссис Макриди, я совершенно здоров, только не звоните мисс Хэвен, пожалуйста.
Миссис Макриди откланялась.
— Спокойной ночи, мистер Бек.
Она гордо спустилась по лестнице, явно недовольная поведением мистера Бека, которого считала таким воспитанным и заслуживающим доверия молодым человеком. Направившись прямо к телефону, она тут же позвонила Маргарет Хэвен.
Бек приготовил себе изрядную порцию виски с содовой и без всякого удовольствия выпил, затем принял горячий душ, побрился, заполз в постель и уснул.