Никто не простился с ними.
Через неделю на восточной стороне сползла мощная толща диорита и увлекла за собой приличный кусок фундамента из плавленого камня. У въездов в туннели угрожающе выросли груды щебня.
Меньше всего пострадал террасированный южный склон, но восточный и западный невозможно было узнать. Через месяц осады обвалилась и часть южного склона, и в пропасти, которая разверзлась поперек дороги, исчезли статуи знаменитых дворян, стоявшие вдоль балюстрады.
— Плохи наши дела, — заявил Хейдждорн, открывая заседание совета. — Мехи превзошли самые пессимистичные наши ожидания. Удручающая ситуация, господа. Должен признаться, меня не радует перспектива погибнуть вместе со всем моим имуществом.
— Эта мысль и мне не дает покоя! — подхватил Ор, сокрушенно вздохнув. — Подумаешь — смерть? Всем предстоит умереть рано или, поздно. Но мне больно думать о том, что станется с моими сокровищами. Представить только: мои книги растоптаны, хрупкие вазы разбиты, камзолы изорваны, ковры погребены под обломками, фаны задушены, фамильные канделябры выброшены на помойку! Это ужасно!
— Все мы не меньше вашего дорожим своим имуществом, — возразил Бодри. — Но какая разница, что с ним случится, если не станет нас самих?
Морьюн поморщился, как от боли:
— А я год назад поставил в погреб восемнадцать дюжин бутылей тончайшей эссенции! Двенадцать дюжин «Зеленого дождя», три «Бальтазара» и три «Файдора». Подумайте о них, если вас мало трогает остальное.
— Если бы мы только знали! — простонал Ор. — Я бы… я…
О. Ц. Гарр раздраженно топнул ногой:
— Давайте не будем ныть, господа! Вспомните: мы сделали свой выбор. Ксантен уговаривал нас бежать. Теперь он и ему подобные вместе с искупленцами трусливо прячутся в горах Северной гряды. А мы решили: останемся — и будь, что будет. К несчастью, случилось наихудшее. Надо принять это как должное, господа!
Совет уныло согласился с ним. Достав бутыль бесценного напитка «Радамант», Хейдждорн с немыслимой расточительностью налил всем присутствующим.
— Поскольку будущего у нас нет, выпьем за наше славное прошлое!
Ночью в тылу осаждающих то тут, то там поднимался шум. Полыхали четыре пожара, доносились истошные вопли. На другой день мехи вели себя не столь активно, как прежде.
Однако в полдень на восточной стороне от скалы отвалился огромный кусок. Секунду спустя, словно помедлив в нерешительности, рассыпалась величественная восточная стена замка. Глазам неприятеля открылись задворки шести огромных Домов.
Через час после заката на посадочную площадку опустилась упряжка птиц. Соскочив с кресла, Ксантен сбежал по винтовой лестнице на площадь, к дворцу Хейдждорна.
Оповещенный одним из родственников, Хейдждорн вышел и в изумлении уставился на него.
— Как вы здесь очутились? Мы думали, вы прячетесь на севере вместе с искупленцами.
— Искупленцы не прячутся, — возразил Ксантен. — Они с нами. Мы воюем.
У Хейдждорна отвисла челюсть.
— Воюете? Господа… сражаются с мехами?
— Да. И еще как!
Потрясенный Хейдждорн покачал головой:
— Даже искупленцы? Помнится, они собирались уйти на север.
— Некоторые так и поступили, среди них О. Г. Филидор. Как и вы, они разделились на фракции. Но большинство искупленцев сейчас милях в двадцати отсюда. Кочевники тоже разделились: одни бежали на фургонах, другие бьют мехов с яростью фанатиков.
Ночью вы могли полюбоваться на нашу работу. Мы сожгли четыре склада, выпустили сироп из уймы бочек, перебили не меньше сотни мехов, уничтожили дюжину фургонов. Мы понесли потери тяжелые, потому что нас мало, а мехов много. Вот почему я прилетел к вам. Нам нужна подмога. Идите сражаться рядом с нами!
— Я обойду Дома и соберу народ. Вы будете говорить со всеми, — пообещал Хейдждорн и двинулся вокруг центральной площади.
3
Птицам пришлось трудиться весь вечер и всю ночь, чего прежде с ними не случалось. Хныча и бранясь, они вывозили из замка дворян; отрезвленные близостью гибели, те отбросили сомнения и готовы были защищать свою жизнь с оружием в руках. Напоследок Ксантен весело попрощался с упрямыми консерваторами:
— Ну что ж, оставайтесь. Шныряйте по замку, как мыши от котов. Будущее у вас незавидное.
Многие из тех, к кому он обращался, в негодовании отошли.
Ксантен повернулся к Хейдждорну.
— А вы? — спросил он. — Летите или остаетесь?
С глубоким вздохом, чуть ли не стоном, тот ответил:
— Увы, замок Хейдждорн обречен. Я лечу с вами.
4
Картина вокруг замка изменилась. Не рассчитывая встретить упорное сопротивление врага, не ожидая, что защитникам окажут помощь извне, мехи установили довольно неплотное кольцо осады. Строя бараки и склады, они мало заботились об их безопасности. Это дало возможность летучим отрядам противника скрытно подходить к позициям, наносить серьезный урон и отступать без ощутимых потерь.
Мехи, стоявшие на Северной гряде, почти непрерывно подвергались нападениям. В конце концов им пришлось спуститься, недосчитавшись многих и многих сородичей. Через два дня, потеряв еще пять складов сиропа, они снова оставили позиции. У южного склона скалы им удалось закрепиться, возведя Земляной вал перед двумя туннелями. Но теперь из осаждающих они превратились в осажденных.
На этом участке мехи сосредоточили последние запасы сиропа. По ночам насыпь освещалась и охранялась часовыми с дробовиками. Лобовая атака могла дорого обойтись людям.
Целый день отряды дворян, кочевников и искупленцев укрывались в ближних садах, приглядываясь к обороне мехов. Затем люди испробовали новую тактику. Они заранее сплели шесть легких корзин и нагрузили их бурдюками с легковоспламеняющимся маслом, снабженными запалами. В каждую из корзин запрягли десять птиц и посадили ездового. В полночь, поднявшись повыше, птицы ринулись вниз, и на позиции мехов упали зажигательные бомбы.
В одно мгновение весь укрепленный район охватило пламя. Загорелся склад сиропа. Разбуженные огнем, по лагерю носились фургоны, калеча друг друга, давя мехов, круша склады. Уцелевшие мехи скрылись в туннелях. Воспользовавшись суматохой, люди бросились на вал.
Перебив часовых в короткой, жестокой схватке, они заняли позиции над входами в туннели, где прятались остатки армии мехов. Похоже, мятеж был подавлен.
Глава 8
1
Пожары угасли. На отбитой у мехов позиции собралось триста дворян, две сотни искупленцев и около трехсот кочевников. Пользуясь ночным затишьем, люди решали, как быть дальше.
На рассвете в лагерь наведалась группа дворян из замка, среди них Бодри, О. Ц. Гарр, Иссет и Ор. Они вежливо поздоровались с Хейдждорном, Ксантеном, Клагхорном и некоторыми другими, но держались надменно, всем своим видом подчеркивая, что между ними, защитниками замка, и теми, кто его покинул, пролегла пропасть.
— Как, по-вашему, теперь поступят мехи? — спросил Бодри у Ксантена. — Они в ловушке, но я не вижу способа их выманить. Не исключено, что у них там остались запасы сиропа для фургонов, и они смогут прожить под землей несколько месяцев.
О. Ц. Гарр, рассматривавший ситуацию с точки зрения военного теоретика, предложил свой план:
— Перетащите сюда пушки или прикажите это сделать вашим союзникам. Поставьте орудия на платформы, вкатите в туннели и сожгите мерзавцев. Впрочем, несколько сот мехов можно оставить в живых — кому-то ведь надо работать в замке. Раньше у нас было четыреста мехов, их вполне хватало.
— Ха! — воскликнул Ксантен. — Рад вас заверить, что этому не бывать. Если кто-нибудь из мехов сдастся, мы заставим их отремонтировать корабли, а потом вместе с крестьянами отвезем на родину.