– Мистер Флэгг, я не знаю, как вас благодарить! Да с таким приданным, очередь из женихов к Вашей дочери будет длинной отсюда и до Миссисипи! Не будь я женат, я бы первым стоял в этой очереди!
Флэгг слабо махнул рукой, останавливая восторг генерала:
– Две недели назад мы отправились в путь, а так как все мужчины ушли на войну, возницами в фургоны мне пришлось назначить своих черных работников, а малышку Алису я просто побоялся оставить одну дома. Когда мы добрались до Келпепера, я решил двинуться напрямую к Фронт-Ройялу. И вот, когда мы проезжали в горах, как раз между рекой Шенандоа и ручьем Эшби на нас напали… Мы еще и понять толком ничего не успели, как нападавшие застрелили моего кучера – Хэнка. Ты ведь помнишь старину Хэнка, он возил меня тридцать лет… Как я теперь буду без его ворчания…
Флэгг тоскливо замолчал, прикусив губу, по щеке медленно сползала одинокая слеза.
– Кто осмелился напасть на вас? «Юнионисты»? Сколько их было? Куда они направились потом? – Не на шутку взволновался Хэмптон.
– Их было шесть человек. Кто? Не знаю, сынок, скорее всего – белое отребье, хотя на троих из них были синие мундиры, но это в принципе, одно и, то же. Впрочем, сдается мне, что этим сравнением я наше «южное» отребье оскорбляю. Куда, говоришь, отправились? Лично я проводил их только до могилы. А дальше, я думаю, что прямиком в ад. Мы их закопали там же.
– И после этого вы называете себя стариком?! За раз в одиночку убить шестерых! Да это даже мне не под силу!!!
– Мне не под силу убить даже одного. Видишь мужчину, стоящего возле моего экипажа, Уэйд? Мы называем его Сэмом, – Флэгг обернулся в сторону колонны, – так вот, этих ladrones[1] убил он.
– Что-то не похож он на великого воина. – Задумчиво протянул Хэмптон, разглядывая человека, на которого указал Флэгг.
Невысокий мужчина, ростом немногим более пяти футов, дремал, прислонившись спиной к экипажу. Его лицо было прикрыто широкими полами потрепанной шляпы, коричневая шерстяная рубаха, явно с чужого плеча, чуть мешковато висела на ее нынешнем владельце, потертые полотняные брюки были заправлены в короткие сапоги. Обыкновенный фермер, каких тысячи по обе стороны фронта. Единственной деталью, никак не сочетавшаяся с образом мирного фермера, была сабля, с непривычным глазу эфесом и изгибом клинка, висевшая в ножнах, на кожаной перевязи через плечо.
– Сейчас-то он еще прилично выглядит. А вот когда я его увидел в первый раз, то был очень удивлен. Нет, даже фраппирован! Я бы открыл рот, если бы мне в подбородок не упирался ствол ремингтона! – Усмехнулся Флэгг. – Представь себе картину: двое бандитов в стороне от дороги держат под прицелом моих негров, согнав их в кучу. Один держит мне руки. А второй тычет мне в зубы тем самым стволом, из которого он застрелил Хэнка. Ну и отвратительный же был запах! Что от ствола, что от его хозяина! Последние двое скотов вытащили на дорогу Алису. А мимо этого Содома не спеша идет Сэм. Босиком. Из одежды на нем были только брюки, из тонкой белой ткани, похожие на кальсоны, да вдобавок полумокрые!!! Просвечивали они. Я даже на миг забыл про бандитов и испугался, как бы Алиса его не увидела! Я ей кричу: «Алиса! Закрой глаза!». А она плечиками пожимает – зачем? Но слово отца – закон, и глаза руками она все, же прикрыла. Правда, вот лиса, пальцы чуть раздвинула, чтоб подсматривать, значит… Да. А в руке Сэм держал саблю. В ножнах, но в руке. И Бог весть, чем бы все закончилось, Сэм явно мимо шел и дела до нас ему, сдается мне, вовсе не было. Но тут подонок ударил мою девочку по лицу! И попытался порвать на ней платье! Сэм что-то крикнул мерзавцу, а тот усмехнулся, револьвер свой поднял, да и пальнул в него, в Сэма, тобишь. Промазал, конечно. А дальше, так просто чудеса Господни творились, прости меня, Боже, старого грешника. От выстрела – на дороге пороховой дым столбом. А Сэм, не будь дураком, под прикрытием дыма прям по-кошачьи прыгнул в сторону, ушел, понимаешь, с линии огня. Ну, пума, чистая пума. Руку с саблей вперед выбросил. И клинок, значит, освободил, и ножны клинком в лицо негодяю кинул. А тот как отшатнется! Ну, кому охота в лицо полфунта дерева с железом схлопотать? Нет, Уэйд, действительно, он как-то непривычно двигается, ты говоришь, ходит, как индейцы?.. похоже, но не то, не то… Пока стрелок, хотя тоже мне, стрелок, мальчишки на фермах и то лучше стреляют, головой мотал, Сэм к нему уже вплотную. Да саблей своей чудной – раз снизу вверх – и выпустил скоту потроха! Тот револьвер уронил, и давай визжать, что свинья! А Сэм, как тот детский волчок – крутнулся на пятке и рассек второму горло! Вот тут уже Алиса завизжала, ну я же говорил – подсматривала! Тот подонок, что убил Хэнка, в их сторону револьвер направляет, а Сэм, ка-а-ак развернется, да ка-а-ак ткнет ему клинком в брюхо! Благо, неподалеку мы стояли, – Флэгг в азарте подпрыгнул на стуле, – я и обрадоваться толком не успел, а тут Сэм цап меня за лацкан сюртука, да рванул на себя, я – на колени. А он головой, как кулаком, размозжил скоту за моей спиной нос, у того аж брызги в сторону! А чтобы тот не сильно мучился от боли – пробил ему клинком сердце! Убереги нас Господи от подобного милосердия. Пока Сэм подонков на пеммикан настругивал, гляжу – те двое, что негров сторожили, в нашу сторону бегут. Да на бегу из ружей постреливают. Ха! Не самая умная мысль. Есть на свете и подурнее занятия, да не много таких. Сэм, будто акробат из цирка, кувырком подкатился к тому, что поближе подбежал, да саблей, словно мечом, ткнул. Ну и нанизал его, как наш ученый мсье Агассиз жука на булавку! Видя, что все его дружки либо сдохли, либо подыхают, последний мерзавец бросился бежать, даже ружье свое бросил. Тут Сэм взял свою саблю, как индеец копье, и бросил клинок ему в спину. Все! Отбегался подлец! Бандитов больше нет. И пойми, Уэйд, это я рассказываю долго, а там, на дороге, все заняло не больше минуты. Представь себе, Уэйд, минута – и шесть вооруженных до зубов мужчин мертвы! Ты когда-нибудь такое видел?