Усилиями женщины моя злобная шутка привела к еще одному откровенному признанию. Теперь Дау не была одинока. Мы слушали Роберту с широко открытыми глазами. Я заметил, как пристально смотрит на меня Фло. Девушка, очевидно, не могла понять, каким образом я догадался задать такой интересный вопрос. Точно так же ранее меня удивил вопрос Адама. Что касается его самого, то он сидел тихо и внимательно слушал словоизлияния своей любимой.
— Я поняла, что должна как можно больше узнать о данном персонаже комиксов. В противном случае у нас ничего не получится. Мне же очень хотелось, чтобы все получилось классно. Я выяснила, что упомянутый герой женился на героине другого комикса по прозвищу Ведьма Скарлет. Какое странное совпадение. Свадьба двух сверхгероев. Я восприняла это событие как доброе предзнаменование. Пошла в магазин и купила материю, сшила себе костюм Ведьмы Скарлет — трико, розовые ботинки, розовый головной убор, спрятала под ним волосы. Я на славу потрудилась и осталась весьма довольна. Этот художественный проект оказался самым удачным в моей жизни.
Роберта умолкла, и в наступившей тишине нам было позволено прочувствовать и предугадать результат ее усилий, кульминация которых оказалась в какой-то степени не менее ужасной, чем казнь котенка. Интересно, подумал я, красит ли Адам по-прежнему свое лицо в красный цвет румянами или нашел заменитель получше, который легко удалить, если возникает необходимость предстать простым профессором Колумбийского университета. Я стал вспоминать Ведьму Скарлет из «Чудесных комиксов». Экзотическая красавица, чья власть, весьма приблизительно обозначенная как «колдовство», в основном заключалась в создании розовых силовых полей. Однако ее подлинным достижением являлась бесконечная и нерушимая преданность своему молчаливому и эмоционально напряженному спутнику.
Я посмотрел вновь на Адама Кресснера. Мне все еще хотелось сорвать с него маску и получить заслуженное удовлетворение, однако я абсолютно ничего не увидел в его глазах. Сейчас Адама Кресснера так же мало интересовали мои впечатления от его роли Призрака, как и тогда в спортзале, сто лет назад. Он даже не прикоснулся к пиву, чтобы подтвердить правдивость касающейся его информации.
— Мне пора идти, — вдруг заявила Дау.
Она резко встала, собрала пустые бутылки, отнесла их на кухню и сполоснула в раковине. Интересно, приходилось ли и ей надевать костюм. Возможно, она носила облачение Девушки-Муравья или Тамбелины.
— Вот такая со мной произошла история, — закончила рассказ Роберта.
Голос девушки вновь стал резким и язвительным. Кто-то из мужчин натянуто рассмеялся, что едва ли сняло напряжение, царившее в комнате. Только теперь Адам Кресснер последовал правилам игры и выпил пива. Я получил ответ на свой запрос, хотя и не в таком виде, как мне хотелось бы. Предполагалось, что на него ответит сам хозяин дома. Не знаю, уловили ли Фло и ее поклонники суть случившегося — ведь человек в рассказе Роберты мог быть кем угодно. Странным образом мы как бы заключили с Адамом союз, заставив женщин пойти на признание. С той лишь разницей, что обе дамы не принадлежали мне и могли принадлежать ему.
— Красивая история, — сказал Адам Кресснер. — А теперь мы готовы проводить наших дорогих гостей, если они не возражают.
Никто не возражал. Магия происходящего исчезла. В каком-то смысле игра сломила нас, разбила вдребезги, мы утратили способность наслаждаться обществом друг друга. Может быть, в будущем? Не знаю. Мы вымыли бутылки, расставили стулья по местам, пробормотали какие-то извинения, дали обещания не пропадать, обменялись адресами электронной почты. Однако во всем присутствовала некая фальшь. Через десять минут мы вышли на улицу и стали расходиться по домам. Как и следовало ожидать, Дау ушла одна. Ее миниатюрная фигурка вскоре растворилась в темноте ночи. Перед тем как отправиться домой, я проводил девушку взглядом. Мне даже не представился случай пожелать ей спокойной ночи или запечатлеть на ее щеке двусмысленный поцелуй. Возможно, один из почитателей Фло провожал Дау до дома, однако я в этом сильно сомневаюсь. Тирания Призрака и Ведьмы Скарлет слишком ошеломила нас, несчастных одиноких людей.