На экране возникла фотография молодого самца. Того самого, который был сейчас заперт в лаборатории:
— Это.
— Доказательства?
— Доказательства в строении его тела. И это вам подтвердит мой ассистент Петер Ли и зоолог-программист Тим Уотс. Судя по строению черепа и тела, перед нами типичный австралопитек, только выше ростом, чем любой доселе найденный представитель этого вида. Но есть и отличия. Во-первых, руки и ноги. У австралопитека сохранились черты древолазающих животных — длина конечностей, форма стопы и пальцев. Но у этого… экземпляра руки и ноги человека. То есть, существа, которое раз и навсегда выбрало прямохождение. Кроме того, в мозгу у них есть зона Брокка — зона, ответственная за понимание речи. Предки этого… парня умели говорить. Зона редуцирована — скорее всего, это влияние излучения. Но гортань… гортань осталась прежней, — рядом возник скан лежащего на столе тела, — гортань того, кто владеет речью. Это — как память о том, что было когда-то. Что когда-то его предки могли говорить.
— Но главное, — Ната задержала дыхание, чувствуя, как замирает сердце, — главное доказательство пришло только сегодня. Несколько часов назад. Доказательство в генах этих… аборигенов. Они не просто имеют тот же генетический код, что и жители планеты Земля и в этом отличаются от любого местного животного. У них наша мтДНК.
— Что?
— Митохондриальная ДНК. У всех землян, да будет вам известно, она одинаковая. Как под копирку. И даже у тех, кто покинул Землю и… живет на других планетах. Митохондриальная ДНК позволила в свое время идентифицировать карликан как новую расу людей. У жителя любого города Земли, у меня, у карликан, у этих… аборигенов — она одинаковая. Но если мы возьмем на анализ генетический материал, скажем, веган…
— Вегане не люди?
— Генетически — да. Внешне они похожи. Очень похожи. Но только внешне. Но и это еще не все, — Ната не сдержала улыбку.
— Как? Есть еще что-нибудь?
— Да, — она сцепила руки, чувствуя, что вот сейчас и произойдет то самое главное, ради чего они сюда прилетели. — С Земли нам прислали генетический материал некоторых членов экипажа шаттла. Конечно, не всех. В те годы образцы брали только у тех, кто являлся единственным ребенком в семье, поскольку, так сказать, с его отлетом прерывалась генетическая линия, а также… у военных. То есть, идентифицировать можно не всегда и не всех. Но в нашем случае, — она отвернулась, выбирая нужную картинку и спиной чувствуя, как напряжены зрители и слушатели, — в нашем случае мы угадали.
Два изображения заняли почти весь экран. Справа была фотография молодого австралопитека, слева — загорелой женщины в камуфляжной форме.
— Чтобы не тратить времени, я сверяла только половые хромосомы, как обычно поступают при проведении стандартных тестов на ДНК. Идентифицировать два найденных нами скелета не удалось… вернее, можно реконструировать их облик методом Герасимова. Но волоски, найденные на месте разгромленной базы, принадлежат существу, имеющему ту же игрек-хромосому, которая была в генотипе Владигора Каверина.
— Кто это?
— Капитан шаттла «Мол Северный», — неожиданно пришла помощь из динамиков.
— Так, — кивнула Ната. — Но… мы не знаем, остались ли его потомки здесь и сейчас. А вот эта пара… Знакомьтесь! Берта Ткаченко, в девичестве Берта Ройзман. Гражданка Израиля. Служила в армии, почему ее генетический материал и попал в базу. Вышла замуж за украинца Стаса Ткаченко, с которым участвовала вместе в нескольких миротворческих кампаниях. Потом чета Ткаченко подала заявку на полет на «Моле Северном». А это — ее пра-пра… в общем, прямой потомок по женской линии, Меченый.
— Кто?
— Ну… я так решила его назвать, — смутилась Ната. — У него на плече метка… след от пулевого ранения. Предположительно, полученного во время стычки с карликанами. Вероятнее всего, у четы Ткаченко здесь родилась дочь, которая и стала пра-пра и так далее бабкой этого парня. Между прочим, — добавила она, — судя по строению костей и черепа, ему не больше двадцати лет, а то и все восемнадцать. Он совсем мальчишка! А вы… а вы мало того, что собрались воевать со своими… сородичами, но и с… с детьми! И коренными жителями этой планеты, если уж на то пошло!
— То есть, — послышался голос капитана Тимменса, — колонии Земли на этой планете уже…
— Да! — воскликнула Ната. — Ей почти четыреста лет.
— Ну, — мужчина шагнул вперед, занимая место перед экраном, — в таком случае я отменяю код «2-12» и заявляю о том, что наша миссия может быть завершена. Командир Ортс, вы меня слышите?