Вскоре очнулся Вашут, который порывался отомстить обидчику, но после начальственного рыка Квера уселся на лавке и принялся растирать шею, куда пришелся мой удар. Фока шепотом пояснил товарищу, что я "свой", работаю на чьего-то отца (если я правильно расслышал), поэтому лучше меня оставить в покое. Да, мои догадки подтвердились – уголовники решили, что я был наемным убийцей. Чем это недоразумение могло обернуться в будущем – непонятно, однако сейчас мне можно было расслабиться.
Вытянувшись на лавке, я какое-то время следил за сокамерниками сквозь полуприкрытые веки, а потом незаметно для себя погрузился в сон. На этот раз это был кошмар, который вымотал меня почище суточного перехода по Проклятым землям. В нем я был киллером, вначале охотился на кого-то, а затем бегал по Ирхону от стражи. В общем, полная хрень. Когда же сотне откуда-то появившихся арбалетчиков удалось загнать меня в тупик и хладнокровно расстрелять, я наконец-то проснулся и обнаружил, что на улице уже светло, а моя рубашка насквозь пропитана липким холодным потом. Сев на лавке, я провел по лицу ладонью и наткнулся на ироничный взгляд Квера.
– Как спалось? – полюбопытствовал смотрящий.
А то по моей помятой роже не видно!
– Отвратительно, – буркнул я, поднимаясь, и для поддержания "легенды" добавил: – Снова покойники приходили.
Подойдя к отхожему углу, я проверил работоспособность местной канализации и вернулся на свое место, гадая, долго ли еще придется здесь сидеть. Квер попытался завязать разговор, но отвечал я односложно, некоторые вопросы вообще игнорировал, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, поэтому уголовник от меня отстал.
Потянулось ожидание. Томительное, пугающее неизвестностью. Немного помогло, когда Вашут заставил одного из сокамерников – ткача, неизвестно за что очутившегося в остроге, рассказывать байки из своей бурной молодости. Однако спустя час приелись и они, причем не только мне, но и остальным, поэтому ткач получил приказ заткнуться. А вскоре после этого за дверью послышались шаги. Я надеялся, что это пришли за мной, но оказалось – нет. После долгого скрежетания замка тюремщики втолкнули в камеру парня лет четырнадцати, невысокого роста, худощавого, с настороженным взглядом, и снова заперли дверь.
– Гляди, Фока, это же гном! – выдохнул Вашут.
– Вот это да! Неужто сынок Нарима умудрился в острог угодить? – отозвался уголовник, разглядывая новичка. – Воистину, Хинэль ко мне благосклонна! Помнишь, Квер, я рассказывал, что его папаша за перековку моего кинжала двойную цену затребовал и отказался за поврежденные руны платить? Эх, жаль его самого нет с нами… но его отродью придется отработать за все сполна! Эй, нелюдь, живо ко мне!
Паренек не двинулся с места, исподлобья разглядывая преступников.
– Ты что языка человеческого не понимаешь? Подойди сюда! – рявкнул Вашут.
Я с интересом наблюдал за развитием ситуации, гадая, обладает ли парень навыками рукопашного боя или нет. Во втором случае у него не было ни шанса – с такой-то комплекцией!
– Действительно не понимает. Ничего, это я быстро исправлю! – заявил Фока и решительно поднялся с лавки.
Гном отступил к самой двери и с обреченной решимостью сжал кулаки. Уголовника это не остановило. Отбив первый неумелый удар парня, он схватил его за шею, и собирался разбить лицо гнома своим пудовым кулачищем, но тут я решил вмешаться:
– Фока, оставь его!
– Это почему еще? – возмутился уголовник, не разжимая хватки на горле отчаянно пытавшегося освободиться парня.
– Я прошу, – твердо сказал я в ответ.
Фока поглядел на меня, затем переглянулся со Квером и после его кивка отпустил гнома. Тот рухнул на колени и принялся кашлять, а лишившийся развлечения уголовник скорчил недовольную гримасу и вернулся на свое место.
– Ты как? – на гномьем поинтересовался я у парня.
– Вы говорите на нашем языке? – удивился тот и поднялся с колен, потирая горло.
– Садись, – кивнул я на лавку. – Никто тебе ничего не сделает… Во всяком случае, пока я рядом.
Гном осторожно умостился на краешек и поинтересовался:
– А вы кто?
– Просто странник. Зовут Ником.
– Спасибо за помощь, Ник. Теперь я ваш должник!
– Не стоит благодарности, – ответил я. – И кстати, не нужно так опрометчиво записываться в должники к первому встречному. Ведь с таким же успехом я мог бы оказаться главарем этих заключенных и специально устроить представление, чтобы завоевать твое доверие.