В обширном холле я присел за столик у стены и открыл совещание своих и прочих двойников. Я вежливо попросил их рассесться. Три робота бдительно следили, чтоб никто не приблизился ко мне.
— Итак, джентльмены, начнём! — предложил я. — У вас, кажется, имеются ко мне претензии?
— Деньги! — прорычал второй двойник, от О’Брайена. — Вы обещали нарубить монет, профессор. Какого чёрта вы медлите?
— Здесь так мало слуг! — простонал третий, от Мартина. — Меня водит под руку один робот. Разве это можно вытерпеть? Я хочу, чтоб меня водили под обе руки.
— Внимание, джентльмены, внимание! — надрывался, ёрзая в кресле, юркий двойничок от Мак-Клоя, четвёртый по счёту. — Я сейчас вас всех объего… то есть успокою! Мы создаём компанию на один миллиард долларов под моим председательством и легко вытаскиваем…
Седьмой двойник, от Роуба, не вынес напора ожесточённых страстей и вскочил. Его дикие глаза зловеще фосфоресцировали.
— Я предложу уважаемому собранию изящненький заговорчик! — проскрипел он. — Удивительно красивая штучка, её можно носить в кармане. Мы берём государство, продырявливаем его посередине, потом закладываем, понимаете, такая штука…
Все голоса заглушил железный рык верзилы, воспроизводившего одного из гостей.
— Миномёты! — заревел он. — Орудия и торпеды! Я хочу поиграть ручной атомной бомбой!
Тут все разом заорали, завопили, завизжали, заскрежетали и заскулили. Я молча разглядывал их разъярённые морды. Я испытывал радостный трепет от мысли, что участь их решена. Разумеется, я не показал им, о чём думаю. Я был холоден и невозмутим. Если бы я держался хоть немного по-иному, они разорвали бы меня в клочья, смяв охраняющих роботов. Просто удивительно, до какого жара накалялась злоба, одушевлявшая эти конвейерные создания. Они жили лишь ради того, чтобы кого-то кусать, облапошивать, взрывать и валить.
Когда на мгновенье наступила тишина, шестой двойник, от Паркера, надменно проговорил, откидываясь в кресле:
— Какой невероятный шум, профессор! Не могли бы вы повырывать языки у этих весьма уважаемых джентльменов?
Я поднял руку, чтоб притушить хоть немного новую бурю воя, визга и рёва.
— Я вполне понимаю ваши благородные желания! — сказал я. — И от души вам сочувствую. Но поверьте, не всё зависит от меня. Я не могу своей личной властью выпустить вас в мир. Нужно, чтоб с вами познакомились предварительно ваши духовные отцы, они-то и решат, кто из вас достоин существования и воспроизводства.
— Подавайте нам отцов! — завопил одиннадцатый двойник — не то мой, не то одного из членов комиссии, — я так до конца и не разобрался, кого он копирует. — Ох, и поговорю я со своим папашей!
Я продолжал:
— В это воскресенье состоится ваша встреча с родителями. Вы выскажете им всё, что думаете о них и что желаете получить. Советую основательно поразмыслить перед встречей.
— Пулемёты будут? — прогремел Восемнадцатый. — Я категорически настаиваю на пулемётах. Раздайте нам хотя бы по ножу. Без этого встреча не удастся, не тешьте себя напрасными иллюзиями!
— Ах, и подведу же я их под одну штучку! — восторженно заблеял Седьмой. — Лёгкое нажатие — и всё покатится!..
Минуты две они ликовали, топали ногами, аплодировали, орали ура. Я решил, что самый раз удалиться, пока не остыл их восторг. Я шепнул роботам, чтоб они меня прикрыли, и осторожно направился к двери. Первый двойник, увидев, что я пробираюсь к выходу, пронзительно заклекотал:
— Он уходит! Он уходит! Он уходит!
— Бейте его! — крикнул кто-то в задних рядах. — Не выпускайте его живым!
На меня ринулся Второй. Он нацелился мне в челюсть, но попал на железный локоть робота. Взвыв от боли, Второй отпрянул назад и угодил на ногу чопорного Шестого. Шестой выругался, и Второй тут же его нокаутировал. Восемнадцатый поспешил на помощь Шестому, но сам попал под кулак Двадцать девятого. Первый, остервенело визжа, вонзил клыки в ногу Третьему, тот, заливаясь слезами, сзывал на помощь слуг. Ловкач Четвёртый прыгнул на спину Седьмому и впился в горло, жадно добираясь до артерии. Седьмой заметался по холлу и, если бы случайно не ударил развевающимися ногами Четвёртого по колонне, то был бы минуты через три полностью высосан. Свирепо облизывая окровавленные губы, Четвёртый извивался на полу, стараясь уползти меж ног дерущихся.
Схватка стала всеобщей.
Два робота, пробивая железными кулаками проход в толпе беснующихся двойников, постепенно продвигались к двери в спасительный коридор. Третий робот методично отбивал ожесточённые атаки со спины. И недалеко от двери произошло то самое, чего я опасался больше всего и от чего предостерегал роботов, но что, как я сейчас понимаю, может быть, по-настоящему и спасло меня.