Что самое существенное в этой констатации, касающееся советских спецслужб:
1. Нарастание мощи советского военно-промышленного комплекса сопровождалось, естественно, впечатляющим усилием структур КГБ, патронировавшие его деятельность. На фоне экономической стагнации СССР того периода, особенно очевидной в сельском хозяйстве, в стране уже имелись серьезные экономические исследования, предрекавшие скорый экономический крах из-за стремительно растущих расходов на вооружение и разрастающуюся военно-политическую экспансию. Аналитики советских спецслужб были прекрасно об этом осведомлены. Однако предпочитали подталкивать (или молчаливо одобрять) политическое руководство страны к поощрению глобальных конфликтов против «мирового империализма» путем щедрых поставок оружия, боеприпасов, снаряжения, денег любым противникам политики США. Почти вся эта деятельность осуществлялась структурами КГБ, ГРУ, прекрасно знавшими истинную цену всем этим «борцам», видевшим, что вся эта помощь в большей части разворовывается, а политические дивиденды либо равны нулю, либо противоречат интересам СССР вообще. Из чего следует, что свои корпоративные интересы советские спецслужбы (равно как и высшее военное руководство, весь «генералитет» ВПК) ставили выше общенациональных, выше стратегических государственных интересов. А применительно к личностям руководителей спецслужб — интересы личной карьеры большинства из них были, бесспорно, дороже для них всех соображений национальной безопасности.
2. Советские спецслужбы не обеспечивали в контуре политического управления обществом объективной, полномасштабной обратной связи, блокируя сигналы тревоги от любых инициаторов, как бы доказательны ни были их обоснования.
Эти выводы тем более очевидны, что господин Эрмарт признает за советскими спецслужбами способность различать объективно существующее: «В разведывательном сообществе двух стран были серьезно обеспокоены тем, что мы движемся в сторону военного конфликта. В ту пору я отвечал за подготовку, возможно, самого авторитетного доклада. В нем мы попытались спрогнозировать будущее и на этой основе дать рекомендации Белому дому». Дополнительно из этого фрагмента интервью следует, по крайней мере, еще два вывода:
Советские спецслужбы не только понимали опасности происходящего, но и обменивались этими опасениями по каким-то своим каналам, с какими-то своими намерениями с американскими «коллегами».
Американские спецслужбы сумели выполнить объективный анализ происходящего и разработать для своих структур политической власти верные меры по нейтрализации серьезнейших опасностей, последовательная реализация которых привела в конечном итоге США к сокрушительной победе. Советские же спецслужбы либо вообще такой работой не занимались, либо не сумели дать высококачественного анализа и рекомендаций. Либо не проявили последовательности и настойчивости при реализации своих рекомендаций, буде таковые все же существовали.
Из высказываний цитируемого бывшего высокопоставленного чина ЦРУ следует так же и то, что при распаде СССР многие и многие сотрудники и руководители КГБ занялись торговлей своими профессиональными тайнами, чему нет оправдания ни по каким мотивам: "— А что вас удивляло в методах работы КГБ?
— Операции с использованием прослушивающей и другой техники, а так же методы работы с людьми. Конечно, мы узнали много нового, когда Советский Союз распался, и мы получили доступ к разного рода архивам КГБ, напрямую или через другие страны бывшего «восточного блока».
Если даже приведенные слова о прямом доступе к архивам КГБ справедливы частично, неизбежны следующие печальные для советских спецслужб выводы:
Среди высокопоставленных сотрудников и руководителей КГБ оказалось много корыстных людей, для которых интересы России оказались ничтожны.
Последовательными, искренними идейными сторонниками режима советской власти в структурах КГБ были немногие. Хотя декларировали себя таковыми все. То есть изначально кадры не соответствовали этическим стандартам, провозглашенным в СССР в качестве основного критерия отбора в структуры служб госбезопасности.
К чести господина Эрмарта, он не слишком завышал прогностические и провидческие способности своей, пусть и лучшей, по его мнению, спецслужбы мира: «Зная, что происходило в СССР в ту пору, мы утверждали: Горбачев не пойдет на радикальные реформы, потому что они разрушат Советский Союз. Мы наполовину были правы. Но вторую половину — что произойдет после того, как он начнет свою реформаторскую деятельность, — мы предсказать не могли».
Выводы здесь возможны такие:
ЦРУ знало, что реформы разрушат СССР, а КГБ не ведало? Или тоже знало, но не противилось? Или само подталкивало Горбачева к реформам? Позже, правда, была предпринята при активном участии КГБ попытка оставить реформаторский зуд «наивного Горбачева» (по деликатной терминологии ЦРУ) путем введения военного положения. Но отсутствие у дряблой номенклатуры необходимой для этого воли обрекло военных на провал. Что скорее свидетельствует о том, что наши хваленые спецслужбы в лице своих высших руководителей были к тому времени деморализованы не в меньшей степени, нежели высшая партийная номенклатура. И у них совсем не было уверенности, что верен популярный плакат политической пропаганды, где В.И. Ленин приветливо машет рукой и мысленно благословляет партию и все советское общество: «Верной дорогой идете, товарищи!». Ну а без глубокой убежденности в своей правоте победной войны не бывает и у спецслужб.
Спецслужбы СССР «не прописали» своей роли в «перестройке», даже не сумев обезопасить самих себя в грядущих катаклизмах, покорно разделив судьбу институтов высшей советской политической и экономической власти. Что в ближайшие годы вычеркнуло КГБ из активных участников важнейших политических событий, где главными «игроками» стал весь маргинальный сброд бывшего СССР. Ну а в такой ситуации никакое ЦРУ не могло просчитать варианты развития событий — сброду никакие законы не писаны. Так что мудрая прозорливость — не «фамильное» достоинство спецслужб.
В рассматриваемом интервью есть также весьма важное признание того факта, что базовой опорой спецслужб за рубежом всегда являются дипломатические представительства:
«Правда, мы и до этого знали, что кубинцам платили русские. Но и потом, когда субсидии прекратились, они не отказались от своих подпольных операций. Эти операции кубинцы проводили в США, несмотря на отсутствие дипломатического прикрытия в виде посольства».
Говоря об операциях, имеется в виду конечно, не препарирование местной прессы аборигенов — это только неотъемлемая рутина, не требующая ничего, кроме скромных трат на покупку газет и журналов в близлежащих киосках. Не являются операциями и рутинная работа по вербовке и сотрудничеству с агентурой. А вот участие кубинской эмиграции в подготовке покушения на президента Кеннеди, как об этом писали многие в свое время в США, это уже действительно операция. Или подготовка очередной «бархатной», «каштановой» и т.д. революции для изничтожения недружественного политического режима в какой-либо странишке Европы, Азии, Латинской Америки с обильным финансированием акций с участием «широких народных масс». Здесь без дипломатического статуса сотрудникам спецслужб никак не обойтись — в миг пристрелят, арестуют, или покалечат в свалке.
Учитывая, что США в высшей степени активно вмешиваются в политическую жизнь любого государства, где хоть в чем-то затрагиваются их интересы (таких «неинтересных» стран, пожалуй, и нет), а главный инструмент отстаивания целей здесь — тайные операции спецслужб, то вывод очевиден и однозначен: дипломатические представительства — только «крыша» для спецслужб, база, где они безопасно укрываются на вражеской территории. В свои лучшие времена КГБ и ГРУ СССР действовали практически так же: имелись и необходимые средства, и ресурсы, и политическая воля государственной власти. А в подоплеке интересов каждой из противоборствующих сторон — доступ к дешевому урану, нефти, алмазам, золоту и т.п. Но всегда под лозунгами противостояния тоталитаризму, империализму с его проклятым стремлением к мировому господству. Так что естественная природная сущность спецслужб — всегда только агрессия. Ее нет только у тех, чьи государства не обладают для этого необходимыми ресурсами. Как только таковые появляются — меняется полностью и облик спецслужб.