А те, кто слышал ее рассказ, спросили:
- А что было потом? Пыталась ли ты вернуться? И откуда у тебя деньги?
- Вернуться я попыталась, кое-как доехала до границы, - ответила Юнче. - Но у меня не было документов, и через границу я не смогла перейти. Потом мне помогли проститутки. Они пожалели меня, потому что сами когда-то были в подобной ситуации. И подарили мне дорогие сигареты... Кстати, это правда, что новый президент Великодержавии сам из этих, из ВСБ? Неужели? Ладно, наплевать...
Однако, она угрюмо взъерошилась и ушла в себя.
Юнче была старше Хасани почти на год. Она кричала, пинала его:
- Умней, мальчишка! О чем ты думаешь? Об уважении сверстников, о куске хлеба насущного, о безопасности своего хилого тела? Посмотри, там, за гребнем холма твоего сознания - все! Хотя бы взгляни за холм, сделай несколько шагов! У тебя болит живот? Да, болит, потому что вчера тебя испинали милиционеры, когда ты не отдал им свою выручку. В том месте, о котором я говорю, там - розовое небо и черные деревья, тишина - ночью ты бродишь один по старинным улицам, тебе поют менестрели и феи, а ты главный, ты личность, и все там личности, уважающие тебя.
Что тебе более приятно? Искреннее, волчье хамство, измордовавшее твоих родителей и тебя, хотя ты еще и не жил, или вежливость, извечный салют, вошедший в привычку у тех людей? Никто не посмеет ударить того, кому он улыбнулся, кому он обрадовался. Почему твой гребень, твой занавес, так высок и упруг? Даже сигареты и пиво, без которых ты не мыслишь своей жизни - там в десятки раз лучше и веселее. Взрослей, и сбежим отсюда, только надо сперва поумнеть!
И она заставляла его читать. А до нее книги уходили на костры.
Да, ничего не было в их квартале новее и ярче ее веселья. И даже когда пьяные парни, которых никто не знал, надавали ей оплеух и изваляли в пыли, она кричала им вслед:
- Успокойтесь! Что могут ваши жадные лапы против моего заговора? Я вижу скорый переворот в вашем гнусном гнезде, и ваш крах. Солнце ежедневно показывает вам путь к истине, семеня с востока на запад; только там оно и может найти свой приют - в безопасности и добре!
И когда пришло известие, что избили их сумасшедшую, мужики вскочили. Они догнали тех парней и нарисовали их мордами на тротуаре сложные, но внушающие уважение символы.
Хасани пытался сопротивляться ее напору. Слова его казались неуклюжими даже ему самому, а она только веселилась. Не успев повзрослеть к моменту их знакомства, Хасани еще сохранял способность к детским обидам, но совсем не владел логикой и знаниями, из-за чего Юнче приходила иногда в шоковое состояние.
Что тогда было сказано про интим? Так ничего и не было. Скорее всего, просто не успели. Началось.
Да, Президент Великодержавии издал Указ, и губернатора Побережья и Острова выгнали, назначив другого. Милиционеров тоже выгнали. На их место пришли странные люди в масках и зеленой одежде, они говорили со столичным произношением и были еще более жирные, более потные, более уверенные, более жадные. Эти отнимали всё. И врывались по ночам в квартиры, хватали сонных людей и уводили куда-то насовсем.
И люди стали шепотом обсуждать, где взять оружие. А потом не шепотом. И оружие появилось - его неожиданно стали раздавать на рынках, и люди в масках молча смотрели, словно кто-то приказал им не вмешиваться. Словно они не догадывались, в кого люди будут стрелять! А потом взорвался сам рынок, да так громко, что Юнче и Хасани подскочили на своих койках и моментально оказались у окна. Над рынком стояло зарево, розовое и прекрасное!
- Надо убираться из этого города, - спокойно сказала Юнче. - Они добились своего. Ты знаешь, у меня уже есть револьвер. Кажется, ему найдется работа.
Было непонятно, кто это "они", но утром все стало неважно. К ним ворвались те самые люди в масках. Револьвер они не нашли, да они и не искали ничего. Они страшно ударили Юнче, и она упала без сознания. Наверно, ей повезло; на нее перестали обращать внимание.
А Хасани пришлось плохо. Его били железной цепью. "Зачем?" Сапогами ему сломали ребра. "Вы кто?" И перебили позвоночник, и выбили глаза. А потом ушли, зачем-то застрелив тетку, которая торговала восковыми свечами и керосином... Керосин унесли.
Когда Юнче пришла в себя, горели заборы и дома, но никто уже не кричал. В молчащий город входила армия Великодержавии. Юнче забинтовала Хасани и приволокла его на кровать, там он лежал. А тетку она не смогла сдвинуть с места.
Прошло два дня. Окраину города не трогали. Из приморских поселков приходили странные вести, что собирается армия мятежников. Собирается обосноваться на Острове и объявить войну Великодержавии.
Юнче села возле неподвижного Хасани.
- Знаешь, сказала она, - давно слышала одну сказку. Хочешь, расскажу? Слушай. Далеко на севере, среди льдов и чистоты живут боги. Раньше они жили с нами, но потом испугались нас и ушли...
Она прислушалась. По улице валили люди в масках. Они грязно ругались и топтали все вокруг. К счастью, в доме Юнче не горел свет. Хасани издал непонятный звук - у него была сломана челюсть. Юнче продолжала свою сказку.
Боги... Они странные. Так вот, они испугались, но иногда спускаются к нам с ледяного Олимпа. Они такие умные, что даже сами иногда удивляются. Только они очень наивные.
Знаешь, как они говорят, когда собираются вместе? А вот как они говорят, и при это качают седыми гривами - у них на головах за много тысяч лет наросли целые гривы:
- Ну, что, ребята! - начинает Главный Бог. - Есть для нас работа. Существует некий народ, живущий, по нашему пониманию, во грехе. Пока неизвестно - каннибалы или мужеложцы, а может, у них не соблюдаются Права человека. Что будем делать?
Боги возмущаются, трясут гривами. Кричат: "Позор, позор! Так не должно быть!"
Главный:
- Предлагаю войти в этот народ и научить его, как жить без греха. Мы подготовим миссию, и войдем в этот самый народ. Мы учить умеем - никто еще не ушел от нас, не согласный с нами. Dixi.
(Это слово означает - "я сказал".)
Тут поднимается маленький бог и возражает:
- Да ты чего, Главный! Не помнишь, что ли, чем это всегда кончается? Слишком много страха, страданий, беды!
Все с укоризной смотрят на него, но маленький бог не смущается:
- Нет, - поправляется он. - Я не имел в виду наши с вами страдания. Мы привыкли. Я о страданиях людей, тех, кого мы учим. С ними-то по другому не бывает, особенно в таких вот грешных народах. Тяжело им расстаться с привычкой, перестать быть мужеложцами и каннибалами и начать соблюдать Права человека. О них-то вы подумали?
Главный Бог пожимает плечами:
- Это общеизвестно, - говорит он. - Действие всегда встречает противодействие, и страдания, как трение, возрастают в результате этого столкновения, и, возможно, нас проклянут, потому что у нас будет огонь... Мы можем даже сгинуть, но в конечном итоге народ заживет счастливо, страдания исчезнут. Трение исчезнет, все успокоится, только уже на своих местах... Но ты меня раздосадовал своим упрямством. Иди и потренируйся на каком-нибудь народе, и сам убедись, что его счастье, принесенное тобой, стоит страданий. И не возвращайся без результата.
И спорщик пошел вниз с горы, покинул ледяную страну.
Что же дальше? А вот что: проходят века... Маленький бог появляется посреди этого сонма. Его просят рассказать, где он был и чего добился.
- Я удивлен, изумлен, растерян, раздавлен, - говорит маленький бог. Совершенно непредсказуемые результаты! Даже не знаю, как и сказать...
"Говори, говори!" - волнуются остальные.
- Мы все ошибались! Результат абсолютно симметричный, - кричит маленький бог. - Все будет одинаково - вмешайся мы или нет! Я-то всегда был против вмешательства, - напоминает он, - но только потому, что оно ведет к страданиям и бедам, однако я и не думал, что улучшения и не привидится! Страданий и бед сколько угодно, только все попусту! Я очень устал, говорит маленький бог, - но не смог нарушить тот баланс, который был до меня. Нет, я не потратил сил впустую: кое, что из плохого стало хорошим, но и кое-что из хорошего стало плохим, вопреки моим усилиям. Почему я такой слабый? - заплакал он. - Кому я такой нужен?