— Мы вернулись. Приказываю: шуму не поднимать. У нас тяжелые потери, хотим въехать без лишних церемоний.
Стражник-привратник молча отдал честь и побежал к своим. Врата открылись…
— Ребята, мы дома!
А дома шёл осенний ливень. Не зловонный, не ядовитый — чистый и живой. Но всё равно это был ливень, и большинство жителей сидели по домам. Княжество казалось унылым, потоки дождевой воды уносили навечно уснувшие листья.
— Что-ж, это хорошо, — сказал Тес-Нур. — Не нужно лишнего внимания. Ведь у нас учёные, и они под действием дурмана. Я не хочу, чтоб простолюдины это увидели.
— Солдаты видят, — молвил Батташ. — Мы конечно сказали им чтоб держали язык за зубами. Но обязательно найдутся те кто — по глупости своей — расскажут. И слухи поползут как плесень на чердаке.
— Увы, — согласился Тес-Нур.
Главнокомандующие отправили посланцев — в казармы, на рынок и ко дворцу. Вскоре жителям княжества было объявлено, что войско измотано, и понесло потери. Похороны погибших запланированы на завтра. Праздник победы — на послезавтра. А сегодня солдаты хотят отдохнуть.
Врата закрылись, поход завершился. Завершился кровавой, но всё таки победой.
Вояки разошлись по казармам, принялись отмываться — горячая вода, пряные настои трав, хорошо! Шутки и байки, дружеская перебранка… Главнокомандующие тоже помылись, чуть отдохнули и выпили живительного чая. В чистых одёжах, освежевшие и согретые, они словно ожили… Затем, в сопровождении стражи — направились к Княгине. С ними ехала Найпа. Растерянная и подавленная, девушка держалась смирно, но взгляд блестящих глаз выдавал непокорный дух. Рядом — Тайхе, она пожевывала соломинку. Ну и конечно, учёные. Во дворце их откачают, выведут из тел дурман. И — на допрос.
ГЛАВА 24. СУД
Найпа никогда не видела Луну своими глазами. Лишь через Небосвет — особый телескоп, линзы которого сделаны из горного хрусталя, освященного Живой водой. Взгляд из этого телескопа пронзал занавес туч и позволял увидеть небо. Конечно, не весь прекрасный небосвод, с тысячами звёзд и чарующими закатами. Лишь небольшой клочок… Но ночное светило можно было разглядеть отлично. Найпа всегда восхищалась этим серебристым, обманчиво-лёгким, словно призрачным кругом, сияющим на лазурном фоне. И всегда мечтала увидеть его без телескопа — не на маленьком клочке лазури, а посреди бескрайнего простора. А ещё больше мечтала побывать там… Ведь когда-то, ещё до Затмения, люди считали, что это возможно.
Ву-Таама напоминала девушке Луну. Не даром же носила такое имя. Которое в переводе с кузуних-хавач, древнего языка, означало «большая полная Луна». И характер соответствующий — холодный и спокойный. И лицо словно осияно сонным светом… Но — в отличии от ночного светила — Княгиня была не безразлично немая, а строгая. Не просто глядела на жизнь свысока, она устанавливала правила, и следила за их выполнением. Не просто царила — командовала. Увы…
Вот и сейчас она, возвышаясь на троне, вершила судьбы. И в том числе судьбу Найпы. Тётя могла бы решить все вопросы в небольшой комнатушке, но предпочла церемониальный зал, с его ажурной каменной резьбой, мозаичными сводами и цветными витражами. Чтоб все знали — она, Ву-Таама — Правительница княжества, величавая и гордая. «Ну вот нельзя без этого…»
Сюда явились Батташ и Тес-Нур, несколько свидетелей-солдат и Луривун. Предстояло обсудить минувшую битву, дерзость учёных, глупость Найпы и решить, что со всем этим делать. Учёных не пригласили, слова в защиту не дали. Им сообщат уже готовый «приговор».
— Итак, — молвила «тётушка Ву». Её сильный голос лился плавно, в нём слышалось искреннее уважение и мудрость. И высокомерие. — Я поздравляю вас всех с Победой! Княжество Шиккунай разблокировано, вражеская орда разгромлена. Отличившиеся солдаты и офицеры будут награждены. Вас, Главнокомандующие, я награждаю прямо сейчас. За верную службу, мне и княжеству. Батташ-Сувай, сын Тахирива, и Тес-Нур, сын Тавиула! Вам вручаются золотые медали имени Буривая — победителя чудовищ, праотца народа кузуни. Слава Народу, слава Династии!
Главнокомандующие отдали честь и громко молвили: «Да будет так. Да хранят тебя боги! Да хранят они наш народ!» К ним подошёл стражник из охраны Ву и надел медали. Затрубили боевые роги и запели флейты… Затем всё стихло. Церемонии закончились, начался суд.
— Попрошу всех посторонних удалиться из зала.
Тут Найпа сделала шаг вперёд и глянула тёте в глаза:
— Я требую настоящего, законного суда! А ты хочешь устроить самодержавное судилище! Требую адвоката, имперского консула и профессиональных судей! Мы живём в цивилизованной державе, где чтят законы, а не в стране дикарей где слово вождя решает всё! Требую…
— У нас особый случай, — молвила Княгиня. Молвила тихо, но с такой силой, что Найпа сразу же замолкла. — Дело государственной безопасности. Под угрозой жизнь монарших особ и существующий строй. Потому — не кричи. Тебе ещё предоставят слово.
Девушка потупила взгляд и отступила, сжимая кулачки. А Ву обратилась к Батташу:
— Моё тебе уважение, командир шершней. Я уже слышала о битве от твоих посланцев. Теперь расскажи сам, упомянув всё, что считаешь важным.
Батташ откашлялся и начал рассказ. Он не занял много времени. Когда варвар упомянул бегство Найпы, девушка покраснела — но смолчала. Тес-Нур кивнул: «Батташ прав во всём. Мне нечего добавить». Затем предоставили слово Луривуну. Он вещал гордо и красиво, подчёркивая мужество солдат и свой собственный героизм. Затем пару слов добавили простые вояки.
Ву довольно кивнула:
— Большое спасибо вам всем. Ну, подробности тактики и военного ремесла вы обсудите сами, со своими офицерами. Я правительница, а не полководец. А я решу, что делать с Найпой и столичными «друзьями»… Найпа! Тебе предоставлено слово. Как ты объяснишь своё странное поведение? Быть может кое-что добавишь к описанию битвы? Что, по-твоему, исказили предыдущие ответчики?
Девушка взглянула смело и решительно. Её голос звенел:
— Они забыли упомянуть о кровище, криках раненых и стонах умирающих. Там было страшно, словно в кошмарном сне. Крик маразута до сих пор слышится в моих ушах. Это незабываемо как он орал, когда крушил головы солдат дубиной. А ещё он ухмылялся. Да! Такая странная улыбка, я даже не могу её описать. Вроде снисходительного презрения и… как бы правильнее сказать… глумливой жалости. Двуглавец наслаждался битвой, а наши гибли один за другим — как муравьи. Но таки задавили количеством. Наверно двуглавец слишком увлёкся, переоценил свою мощь, опьянел… Короче, это было жуткое побоище.
— Найпа, — спокойно молвила, Ву-Таама. — Война не бывает без потерь. Ты победила здоровенную Тень, вырвала победу из лап врага. Это серьёзно, понимаешь? Почему же ты сейчас расклеилась? Чем недавняя битва отличалась от той, где ты прославилась? Количеством крови? Не думаю. Почему это всё тебя напугало?
— Меня не напугало. Ну, мне было страшно, но я преодолевала страх. Но дело не в страхе, а в… как бы сказать… духе безумия.
— Война есть война. Это тебе не благородный поединок, где противники уважают друг друга, это бойня на истребление. — Молвила Ву. — Мы, люди, против тварей. Или мы их, или они нас — всё просто. Твари смотрят на нас как на еду. Теням нужна свежая кровь, подземному Хозяину — Вудрошу — нужна энергия, которую мы источаем, когда предаёмся страху, отчаянию, злобе — и тому подобным страстям. Маразутам и хаорам нужны наши органы, скальпы, и кости — как ингредиенты для магических зелий. Короче, мы для них — еда и сырьё. Материал, который почему-то брыкается, не хочет быть использованным. Тварям нет дела до наших чувств и страданий — как охотнику нет дела до страданий утки, которую он убивает чтоб выпотрошить на ужин. Но мы не дичь, а люди, и потому должны защищаться изо всех сил, любой ценой — помня, что другого выхода просто нет.
— Понимаю. — Наследница задумчиво-грустно улыбнулась. — Но всё равно. Не люблю мясорубку.
— И потому ты нарушила приказ и ввязалась в авантюру? Поехала в безнадёжную атаку? С тремя юнцами, которые вообще не военные.