Так как люди не знали языка сейров, они решили, что сейры готовятся напасть на них и в панике открыли огонь. Тогда же люди назвали сейров «волками» – сейры действительно были похожи на волков своим видом и повадками.
Один из сейров-самцов по имени Белый возглавил племя, в живых из которых осталось лишь несколько волков. В бойне, которую люди устроили сейрам, погибли дети Белого, и он решил мстить людям.
Сейры обладали возможностью извлекать из памяти своих жертв нужную им информацию, а также ментально подавлять сознание своих врагов своей воле. Белый воспользовался этим даром, которым Хозяева Стихий одарили сейров. Он похитил одного из солдат во время разведки, которую люди проводили в лесу. Из его сознания сейр понял, что люди прибыли на его планету, чтобы завоевать земли сейров.
Белый попросил помощи у вождей соседних северных племен и вскоре напал на поселение людей.
Между людьми и сейрами вспыхнула война. Сейры мстили людям за гибель своих соплеменников, люди, в свою очередь, мстили за гибель своих товарищей. К тому же люди, как и их далекие предки каменного века, инстинктивно ненавидели животных, которые казались им исчадиями ада, злобными демонами, убивающими ради удовольствия. Люди и сейры оказались вовлеченными в смертельный круговорот, выхода из которого, скорее всего, не было.
Изначально люди всё-таки надеялись, что они сразу же приступят к вырубке леса, постройке домов и хозяйственных построек, что им удастся сразу же по прибытию приступить к посеву – Высадка происходила ранней весной. Но из-за того, что местность вблизи Башни представляла собой практически сплошной лесной массив, о севе и осеннем урожае пришлось забыть. Люди, находящиеся в постоянном напряжении и ожидании нападения сейров, всю весну и всё лето провели за постройкой защитных сооружений. Им удалось окружить местность вокруг Башни, вблизи которой состоялась высадка, кольцом непреодолимых для сейров заграждений, по которым был пропущен ток, генерируемый источником древней энергии. Чтобы следить за сейрами, люди использовали дирижабли и самодельные летательные аппараты, на которых была установлена аппаратура видеонаблюдения и датчики, регистрирующие тепловое излучение.
В ходе одной из последних схваток люди захватили в плен одного из сейров. Биолог Сергей Дубинин попытался установить с ним контакт, но все его попытки были неудачны.
Приближалась осень, а запасов продовольствия осталось не так уж и много…
Глава первая
Колонисты
Позади жаркое лето, первое лето на Лимбе. Осень незримо напоминает о себе – ветра постепенно поворачивают с юга на восток, ночи становятся холодней. Это почти незаметное наступление, исподволь, понемногу. Лес по-прежнему кажется летним, листва выглядит плотной темно-зеленой кольчугой, надежно прикрывшей гордо поднятые ветви деревьев.
Но лето закончилось: это видно по слоям жира под толстой шкурой травоядных парнокопытных животных, напоминающих земных бизонов – отсутствие волков позволило лесным великанам накопить силы перед надвигающимися холодами. Птицы все чаще и чаще стаями взлетают над лесом, обучая быстро оперившихся птенцов перед долгим и опасным путешествием на юг, к теплу. Кладовые белок в укромных закутках напоминают банковские вклады скряг. Цветы, усеявшие веселыми цветными пятнами лесные поляны, поворачивают свои головки вслед за солнцем, не догадываясь о том, что скоро солнечное тепло исчезнет под натиском осенних заморозков. Муравьи упорно, так же, как их многочисленные предки, час за часом, день за днем продолжают тащить свой кажущийся непосильным груз к своим домам-муравейникам. Скоро входы закроются, надо успеть до темноты.
Так же и с людьми – они тоже торопятся, хотя кажется, что торопиться им некуда. Уже несколько месяцев люди не видели волков, рабочие уже не смотрят в лес так, как будто он их враг, но солдаты, в сердцах которых нет места доверчивости, продолжают напряженно вглядываться в сумерки, надвигающиеся вслед за уходящим за горизонт солнцем.
Бенито Росселини обматывает последний виток проволоки вокруг ствола дерева на высоте пяти с половиной метров от земли. Он привычно повисает на ременной петле страховочной обвязки – Бену надо отдохнуть. Его руки свободно повисают вдоль туловища, Росселини поводит головой из стороны в сторону, разминая затекшие мышцы шеи, поглядывая на соседние деревья. Этот отдых – единственная поблажка, которую может позволить себе стареющий техник за много месяцев.
Эти месяцы слились в сознании и памяти, как череда пробуждений рано утром, еще до рассвета, торопливых завтраков, выходов в лес в окружении молчаливых спросонья солдат Дюморье, монотонного труда по протяжке проволочных заграждений, горячих обедов из больших солдатских термосов, и возвращения домой на усталых негнущихся ногах. Иногда Бену кажется, что эта кажущаяся бесконечной лента дней началась еще до начала времен и никогда не закончится. Даже после того, как были подключены три сектора внешнего периметра, Бен не верит в то, что его работа когда-нибудь прекратится. Ему кажется, что он будет вечно карабкаться на деревья, вечно протягивать провисающие тонкие металлические нити, закреплять изоляторы, устанавливать распределительные щиты.
Это чувство не покидает его даже сейчас, когда он смотрит по сторонам и видит, что справа проволочный забор, протянутый полчаса назад его бригадой, надежно соединяется со звеньями заграждений, установленных еще весной. Соединяя витками старую и новую проволоку, Бен какое-то время тупо смотрит на то, как механически работают его руки в рабочих перчатках, как уверенно и плавно движутся его пальцы, как стальные челюсти кусачек Мазаева перекусывают оставшуюся в мотке проволоку. Только когда блестящая на солнце нить с тихим, почти неслышным, звоном падает на землю, покрытую ковром прошлогодней листвы, Бен понимает, что все закончено. Он смотрит влево, потом медленно поворачивается вправо, сравнивая то, что он сделал прохладным весенним днем когда-то, очень давно, с тем, что его руки сделали минуту назад. Между участками импровизированной металлической ограды слева и справа нет никакой разницы.
«Мы замкнули круг», устало думает Росселини и его охватывает чувство воздушной легкости, как будто при плавном падении в теплую речную воду. «Все! Уже все, черт меня подери! Мы смогли, святая Мария, мы сделали это!», в голове Бена раздаются крики, но кричит не он, не взрослый стареющий мужчина с сединой в черных волосах, а маленький мальчик с карими глазами, мальчик, который не знает, что такое – быть взрослым. Маленький мальчик, не имеющий никакого понятия, что такое – бриться два раза в день утром и вечером, и не особо не страдающий по этому поводу. Несколько секунд Росселини рассеянно прислушивается к себе и начинает спускаться с дерева.
Вот и земля мягко пружинит под ногами, и деревья снова становятся большими, снова заграждения уходят вверх, туда, где им и место. Бен вынимает рацию из футляра на поясе и нажимает кнопку передачи.
– Николай! Николай, как слышишь меня? Прием.
Николай Верховин на первом уровне Башни сидит за пультом управления энергоснабжением колонии. Первый уровень очень преобразился с тех пор, как начались работы на внешнем периметре – такое впечатление, что находишься на Земле, в зале управления какой-нибудь большой электростанцией. Множество пультов контроля секций внутренних заграждений, удобные стулья с высокими спинками, дежурные электрики в белых халатах, мигание светосигналов, быстро пробегающие по экранам компьютеров строчки – информация о состоянии сетей обновляется каждую секунду. Нет никаких провисающих по небрежности кабелей, в беспорядке разбросанных инструментов, как в первые дни. Все провода одеты в защитные кожухи, все надежно закреплено, всё на местах.
Теперь на первом уровне – строгий порядок, как в рубке авианосца или в пункте управления космическими полетами. Всё так, как должно быть.
– Слышу тебя, Бен. Прием, – говорит Николай, практически не обращая внимания на уже ставший привычным шорох помех.