Яков Борисович был особенно нетерпим ко всякого рода лженаукам. У нас хранится его открытое письмо от 18 января 1963 года, адресованное экспериментаторам. В начале 60-х годов широко дискутировалась так называемая машина Дина, использующая для своей работы гравитационные силы. Письмо было составлено в связи с объявлением о семинаре, посвященном машине Дина.
«Я глубоко уважаю коллектив сектора экспериментаторов... Это самостоятельный институт. В наше общее дело он внес большой, неоценимый вклад. Поэтому мне не только смешно, но и больно видеть рекламу безграмотного „изобретения" Дина.
Всякому, знающему основы механики, ясно, что это чепуха. Можно гадать, почему чепуху запатентовали или почему она попала на страницы журнала, но, право, это не так интересно.
Иногда говорят: конечно, опыт Дина противоречит теории, но ведь это «факты — упрямая вещь» и т. д. Надо же понимать, что теория — в данном случае классическая механика — это концентрированный результат огромного числа опытов, вывод из опытов, опубликованных, проверенных, много раз обсужденных, согласующихся друг с другом... »
Яковом Борисовичем написаны превосходные книги, по которым воспитывалось и будет воспитываться не одно поколение физиков. Восхищает его умение вскрыть сущность сложных проблем, его яркий, образный язык. Многие страницы его книг являются подлинным гимном науке и вдохновенному творчеству.
В нашей памяти живут блистательные обзорные статьи, опубликованные в журнале «Успехи физических паук», написанные раскованно и свободно, иногда с элементами озорства. Устные выступления Якова Борисовича всегда вызывали восторг аудитории, какой бы разнообразной она ни была.
Это был всесторонне образованный человек. В его научных статьях часто цитируются поэтические строки. Свои литературно-художественные симпатии он защищал так же энергично и последовательно, как и научные убеждения. Горячо и страстно отстаивал выдвижение писателя Чингиза Айтматова в действительные члены АН СССР.
Рассказывают, что при встрече с Яковом Борисовичем один из его английских коллег полушутя, полусерьезно сказал: «Я рад возможности познакомиться с вами и убедиться, что вы реально существуете, а не являетесь коллективным псевдонимом, за которым скрывается большая группа активно работающих советских физиков». Трижды Герой Социалистического Труда, Яков Борисович после восстановления статуса Ленинских премий за научные исследования одним из первых был удостоен этого высокого звания (1956 год). В 1959 году он был избран действительным членом Академии наук.
В самый разгар нашей работы над этой главой телефон принес грустную весть: 2 декабря 1987 года скоропостижно скончался от инфаркта миокарда Яков Борисович. Внезапная смерть потрясла всех, знавших его. В последний раз мы виделись в ноябре 1985 года на похоронах дочери Юлия Борисовича — Татьяны Юльевны. Я стоял неподалеку от ее гроба, как вдруг почувствовал, что кто-то пристально смотрит на меня. В эти годы мое поле зрения было очень небольшим, но острое чувство чужого взгляда заставило повернуться. Это был Яков Борисович. Мы обнялись и расцеловались. Кто мог ожидать, что эта встреча будет последней. Он никогда не жаловался на сердце, не обращался к врачам.
На гражданской панихиде 7 декабря Андрей Дмитриевич Сахаров сказал: «Из жизни ушел Яков Борисович Зельдович. В это трудно поверить, так мысль о смерти не вяжется с его образом. Нестерпимо горько сознавать, что его нет с нами.
В Якове Борисовиче всегда поражала неустанная научная активность, живой интерес ко всему новому, поразительная разносторонность и интуиция. Он начал рано, продолжал работать до последнего дня жизни и успел сделать невероятно много в самых различных областях. В последнем номере журнала «Успехи физических наук», уже после его смерти, мы увидели статью, как бы перекидывающую мост к началу его работы. Это была химическая физика, поверхностные явления, горение и детонация, химические и ядерные цепные реакции. Затем — реактивная техника, затем — годы участия в создании советского атомного и термоядерного оружия. Роль его тут была исключительной, об этом можно теперь сказать во весь голос. Ему принадлежат несколько выдающихся работ по физике элементарных частиц, в них зачатки „алгебры токов", предсказание существования и некоторых свойств Z-бозона, постановка проблемы космологической постоянной. Последние 25 лет — астрофизика и космология. Он все время на переднем крае, все время окружен людьми. Все, кто общался с ним, получали на всю жизнь неоценимые уроки — и по конкретным научным вопросам, и в качестве примера и образца, как надо работать в науке и современной технике.