Эти слова церковное вероучение ныне истолковывает лишь как призыв к смирению и покаянию, но они еще могут означать для многих угнетенных и обездоленных обещание искупления.
Вот почему Фридрих Энгельс мог четко сопоставить сходные моменты раннего христианства и современного рабочего движения:
«Как христианство, так и рабочий социализм проповедуют грядущее избавление от рабства и нищеты; христианство ищет этого избавления в потусторонней жизни, после смерти, на небе, социализм же — в этом мире, в переустройстве общества»[256].
Подобное суждение четко, не допуская кривотолков, разделяет эти два движения и помогает также понять, почему многие старые идеи евангельского послания еще находят отклик среди рабочих-христиан — этих современных рабов капиталистического общества.
Некоторые вопросы подлинной истории христианства
Исследование истории христианства в обществе, которое следовало за разрушенным древним миром, выходит за пределы данной книги, да и развитию других религий вслед за их первоначальным периодом мы смогли посвятить лишь несколько слов.
Самую историю античных христианских общин еще надлежит создавать и пересоздавать. Первые попытки в этом смысле, сделанные на базе новых научных данных, удались лишь отчасти и свидетельствуют о сложности этого дела[257]. В одном из писем к Сорелю Антонио Лабриола остроумно заметил, что христианство не сможет ускользнуть от «материалистического понимания» истории, но при этом требуется глубокий пересмотр наших методов исследования и отказ от чисто социологических представлений[258]. При этом в первую очередь следует установить, каковы отражения определенных экономических и социальных условий в образе мыслей людей, всех людей, а не только представителей двух противостоящих друг другу классов, борьба которых движет историю общества. Цель нашего последующего изложения, завершающего все исследование, заключается только в обрисовке некоторых направлений работы историка в данной области[259].
Проблема хронологии
Будет справедливо начать с одного момента, которым часто пренебрегают — мы говорим о хронологических границах новой, христианской эры.
Каждый народ, каждая цивилизация всегда обращались для определения начала своего летоисчисления к какому-либо заметному событию, имеющему выдающееся значение в их истории и религиозных представлениях.
Евреи начинают счет времени от сотворения мира, определяемого согласно легендарной библейской генеалогии. Мусульмане ведут летоисчисление с 622 года н. э. — первого года хиджры. Греки, как известно, считали по олимпиадам, по четыре года каждая, начиная с 776 года до н. э. Римляне в основу отсчета времени положили дату основания Рима, которое историк Варрон отнес к третьему году VI олимпиады (то есть к 754 г. до н. э.). Эта дата перешла в традиционную историографию как начало римского календаря.
Но каким образом установили, что первый год нашей эры, когда якобы родился Иисус, был именно 754 год с момента основания Рима?
Здесь мы вступаем в область легенды и произвола. Многие века, даже после победы христианского движения над античными культурами, люди продолжали вести летоисчисление старым способом. Только в VI веке монах родом из Скифии, Дионисий Малый, живший в Риме, соученик Кассиодора, пришел к мысли об установлении новой хронологии.
С помощью выдуманных им подсчетов он пришел к заключению, что 1285 год с основания Рима, то есть тот год, когда он сам писал, можно считать 532 годом от рождества Христова. Конец первого года приходился, таким образом, на 25 декабря 754 года с момента основания Рима. Историки любят говорить, что он ошибся на несколько лет, но этот упрек лишен основания, поскольку все сведения из евангелий, на которых основывался монах, сами по себе не что иное, как мистические вымыслы ранних христиан.
Еще четыре столетия никто не принимал всерьез подсчеты Дионисия. Каролингский двор не ведал о них до 876 года. В Риме новая хронология получила официальное признание за каких-нибудь несколько десятилетий до 1000 года. Что же касается 25 декабря, то о нем мы уже много раз говорили: в действительности это один из языческих праздников, связанных с культом солнца. Стоит добавить к этому, что обычай предназначать воскресенье для празднования христианского культа не сразу установился в истории новой религии.
В первые века империи, когда христианство еще не вышло из приниженного состояния в государстве и обществе, первый день недели[260] предназначался для древнего культа солнца, который со временем превратился в мистерию всемирного спасения. Это был день солнца, следы которого остаются не только в нашей воскресной службе, но и в англосаксонском календаре, который более верно, нежели наш, хранит религиозные традиции древнейших европейских народностей.
257
Мы говорим не только о работах некоторых французских и английских ученых, которых мы уже упоминали (Шарль Эншлен, Арчибальд Робертсон), но и о советской исторической школе. (См. Р. Ю. Виппер. Возникновение христианства. М., 1921; Возникновение христианской литературы. М. — Л., 1946; А. Б. Ранович. Первоисточники по истории раннего христианства. М., 1933; Античные критики христианства. М., 1935; Очерк истории раннехристианской церкви. М., 1941).
259
«История христианства» Эрнесто Буонайути (Е. Buonaiuti. La Storia del cristianesimo, 3 voll. Milano, 1943) является в действительности документом модернистской полемики против традиционной догматики, при этом в границах религиозного истолкования жизни (ср. L. Salvatorelli. Gli studi di Storia del cristianesimo, «Cinquant’anni di vita italiana, 1896–1946: Scritti in onoro di Benedetto Croce», Napoli, 1950, vol. II).