И, лёжа в холодной кровати,
От поисков мрачен и вял,
«Вот это оно очень кстати! —
Серёга Киреев сказал, —
Секунды, часы и минуты
Уйдут, как вода в решето,
И мне то, что я … нутый,
Теперь уж не скажет никто
(медаль-то нашлась).
Мне надо от жизни немного:
Гитару, весло и бокал,
И знать, что ребята помогут,
Когда ты медаль про… л!»
«Был же он, был при деле…»
Был же он, был при деле —
Шайбу гонял по льду,
Трезвый, стремился к цели,
С жизнью, с судьбой в ладу!
Вышел в тираж, испёкся,
Шерстью зарос густой,
Пьянством, гульбой увлёкся,
В омут попал, в застой!
Грязный, страшнее чёрта,
Ночью домой идёт, —
«Слава героям спорта!» —
Мне через дверь орёт,
Воет, вопит по-волчьи,
Сводит меня с ума.
Я с ним на нервной почве
Вою уже сама:
«Хватит, очнись, скотина,
Листья стряхни с башки!
Шведы, канадцы, финны,
Помнят твои броски!
Что ж ты мурло к стакану
Тянешь без слов, без сил?
Ты ж приносил тюльпаны,
Ты ж человеком был!»
Вот я стою в подъезде,
Вот он сквозь дождь и мрак
С тварью какой-то вместе
Рысью бежит в кабак!
Греет её, голубу,
Ласковым хочет быть,
Хочет хрустальный кубок
Взять, да и весь пропить!
Ой, как по шайбе хитро,
Он на лету лупил,
На Олимпийских играх
Лучшим из лучших был,
Водки не пил, не ведал,
Чёрной глухой тоски,
Финны, канадцы, шведы
Помнят его броски…
«Сам поэт Евтушенко сочинял ему гимны…»
Сам поэт Евтушенко сочинял ему гимны.
Сам певец Магомаев с ним ходил в ресторан.
А вчера вот с утра он последних две гривны
Дал к расчёске в придачу за неполный стакан.
И самому
Жаль, что на льду
Не околел.
Дайте ж ему
Рупь на еду,
На опохмел.
Он вреза́лся в борта, он ломал себе шею
В Монреалях, в Стокгольмах, за любым рубежом,
А теперь он лицо своё жуткое бреет
Раз в четыре недели перочинным ножом.
Вот он губой
Дёрнул кривой —
Белый, как мел, —
Травмы болят!
Вот тебе, брат,
На опохмел!
Говорил главный шеф, гад, мясистая морда:
«Пусть горит этот бывший самым ярким огнём!»
Ну, так что ж, он горит — вон, стряхнул с себя чёрта
И кричит нам: «Ребята, все нормально, живём!»
Он по уму
Дачу в Крыму
Взять не сумел.
И потому
Дайте ему
На опохмел.
Он к нам в тапках идёт, закаляется, с понтом.
Не сдавайся, товарищ, будь спокоен и твёрд!
Если мы с тобой пьем, значит, мы тебя помним.
Значит, мы уважаем физкультуру и спорт!
Ты народом любим, ты в стакан смотришь прямо,
И медаль, вон, на майке нам видна под пальтом.
А спортивного шефа, проходимца и хама,
Никогда не уважит и не вспомнит никто.
Ты по злобе́
Стерве-судьбе
Машешь, кричишь:
«Чучело, тварь!»
И под фонарь
Встал и стоишь.
Глядя с тоской
В корень и вглубь,
Мент подлетел:
«Брат, мы с тобой!
Вот тебе рупь
На опохмел…»
«Солнце тает в рассветном тумане…»
Солнце тает в рассветном тумане,
Я стою, как дурак, у окна.
Я устроил дебош в кегельбане,
Я явился на матч с бодуна.
Я расслабился, братцы, не скрою,
За неделю со мной от тоски
Пару раз приключалось такое,
Я скучаю по вас, мужики!
Я до хрипа с арбитрами лаюсь,
Я по шайбе, как проклятый, бью.
Я в Торонто за бабки ломаюсь,
Клубный гимн по отмашке пою.
Я трясусь, как колдун, ежечасно
Над разбитым коленом своим.
Я не так уж и быстр. Эх, напрасно
Я нарушил спортивный режим!