«Я хожу печальный по лесной тропинке…»
Я хожу печальный по лесной тропинке,
Морда в паутине, в волосах репьи,
Девки, я вас помню, Валька, Галька, Машка, Зинка,
Миленькие, родненькие вы мои!
Вас из института к нам в колхоз прислали —
Добывать картошку из сырой земли!
Вы её до ночи с фонарём искали,
Вы нас просто-напросто с ума свели!
Мы вас уважаем как подруг, как женщин,
Как людей, ей-Богу, вот вам крест, не вру!
Мы за вас различные напитки хлещем,
Маемся на холоде да на ветру!
Тучи, вон, на небе, как на роже пятна,
Это гнев природы, это знак — не спать,
Всю картошку в землю закопать обратно,
Чтобы вы приехали сюда опять!
Девки, мы вас любим, ну чего же боле?
Я всегда на стрёме, как солдат в строю,
Ездию на тракторе во чистом поле, поле,
Музыку, страдания про вас пою!
Не со мной, так с Колькой, молодым, кудрявым,
Будете под ручку совершать маршрут!
Приезжайте, девки, посмотреть пора вам, слышьте,
Как у нас в деревне соловьи поют!
Мы за всё хорошее с душой, с оттяжкой
Медовуху выхлебаем из бадьи.
Девки, мы вас ждём, Наташка, Машка, Дашка, Глашка,
Миленькие, родненькие, вы мои!
«Петь-плясать хочу. Рановато…»
Н. С.
Петь-плясать хочу. Рановато
Выпадать мне из ряда вон.
Не роняйте меня, ребята,
Я изранен со всех сторон!
Донесите меня до места,
Там приют мне, покой, почёт,
Там Танюха, моя невеста,
Подвенечное платье шьёт.
Взяли курс, донесли, сгрузили.
У Танюхи в глазах зима.
Чьи-то тени в углах застыли,
В зеркалах замерзает тьма.
И какой то кощей костлявый,
Окуная окурок в снедь,
Мне, усталому, для забавы
Серенаду свистит про смерть.
Страх, как в кресле, во мне расселся,
По извилинам скачет бред.
Где любовь, где сигналы сердца?
Ничего тут такого нет!
Я трясусь, словно мышь в капкане,
И раскормленный чёрный кот
Ковыряет меня когтями
И клыком по ковру скребёт.
Танька глазом вращает вяло:
«Вот такие, дружок, дела,
Я сто лет по тебе скучала,
Где ты был? Я сто лет ждала.
У тебя трудовая лямка
И по жизни расклад тяжёл:
Служба-дружба, гулянка-пьянка.
Ты сюда слишком долго шёл».
Я похмелье прогнал из мозга:
«А который сегодня год?»
Я руками хватаю воздух:
«Эй, Танюха, айда вперёд!»
В пыльных комнатах крик мой канул,
И пропал впереди просвет,
И кощей волокёт Татьяну
На подаренный мною плед.
Я спиною упёрся в угол.
Я шнурки завязать забыл.
Я в туман безвозвратно убыл,
Я иду из последних сил.
Даль ночная грохочет глухо,
И не видно в потьмах пути.
Я стремился к тебе, Танюха!
Я к тебе опоздал, прости…
«Я люблю завод, люблю страну мою…»
И витает в воздухе понятие,
Что пройдёт ещё какой-то год,
И родное наше предприятие
Будут звать Киреевский завод.
Я люблю завод, люблю страну мою,
А войду, бывает, в кабинет,
И сижу тихонечко, и думаю:
Может, я … к, а, может, нет.
Можно важным чином быть, значительным,
Крупной шишкой, главным игроком,
Но при этом всё же исключительным,
Абсолютным, полным …ком.
Чтобы мне безумьем, словно инеем,
Душу не сковало, как стекло,
Нарекать не надо моим именем
Ни завод, ни город, ни село,
И ни райский остров на экваторе —
Их там, словно семечек, не счесть.
А вот лучше ковш на экскаваторе
Назовите, братцы, в мою честь!