— Таким образом, из ваших слов следует, — спросил судья, — что у наших млекопитающих предков уже миллионы лет тому назад была точно такая же нога, как у современного человека?
Свидетель подтвердил, что так оно и было.
— И что усовершенствовалась она у обезьян, когда те стали жить на деревьях, то есть произошло как раз обратное тому, что утверждал Ламарк, а именно что нога человека как таковая появилась тогда, когда он спустился с дерева?
— Да, именно так.
— Из этого, по вашему мнению, следует, что у представителей той ветви, от которой произошёл человек, всегда были такие ноги, как у нас, и что эта ветвь в своём развитии не прошла через стадию обезьяны?
— Совершенно точно.
— И, наконец, что тропи, имеющих такое же строение ноги, как и обезьяны, нельзя отнести к тому биологическому виду, у которого на протяжении всего его развития была такая же нога, как у современного человека…
— Да, это как раз то, что мы называем philum[20]. Тропи не могут принадлежать к тому philum, который привёл к созданию человека.
— Другими словами (если только мы вас правильно поняли), тропи как бы находятся в конце philum обезьян, а не в начале philum людей; словом, по-вашему, тропи не какое-нибудь, как можно было бы предположить, пусть даже очень примитивное племя, а необычайно развитая порода обезьян?
— Да, именно так. Профессор Наач говорил: «Они высекают огонь, они обтёсывают камни!» Но ведь теперь, когда найден синантроп, мы знаем, что высекать огонь и обтёсывать камни умели даже такие примитивные, мало чем отличающиеся по своему развитию от шимпанзе существа. Вообще достаточно внимательно понаблюдать за тропи, и станет ясно, что они скорее следуют некоему внутреннему стимулу, нежели повинуются голосу разума… Таким образом, — заключил профессор Итонс, — тропи весьма подходит данное им название Paranthropus: они похожи на людей, но это не люди.
Профессор Наач, словно школьник, уже тянул со своего места руку. Прокурор попросил суд предоставить ему слово. Суд дал согласие.
— Это неслыханно! — воскликнул Наач прямо со своего места, что в стенах английского королевского суда было поистине случаем беспрецедентным. Судья попытался было прервать его, но тщетно. Представитель защиты, улыбаясь, махнул рукой, как бы говоря: «Простим свидетелю его рассеянность — пусть себе говорит с богом!» — Неслыханно! — продолжал учёный, не заметив этой пантомимы. — Стимул? Что такое стимул? Всё стимул! Логическое мышление и то стимул! Ведь должно же оно чем-то быть вызвано? Должно. Это вам не чудеса в решете! Химические процессы мозга и тому подобное! Стимул, разумПустые слова. Одно лишь имеет значение: то, что они делают, и то, чего не делают. Синантроп? Возможно, он был человеком, почему бы и нет? Покажите мне его астрагал, и я вам скажу. Чёрт возьми, господин профессор Итонс, неужели вы забыли Аристотеля? Что создало человека? — говорил он. Мысль, а мысль — это рука. Все органы животных выполняют всегда одни и те же и притом неизменные функции. А рука может стать и крючком, и щипцами, и молотком, и шпагой — любым инструментом, при помощи которого она как бы удлиняется. Вот отсюда-то и вытекает необходимость мышления. А что высвободило руку, профессор Итонс? Прямостояние. У четвероногих рук не бывает? Не бывает. А раз нет рук, нет и мысли. Если астрагал плохо развит, прямостояния нет. Так что же создало мысль? Астрагал. От этого не уйдёшь. Может быть, желаете возразить?
— Обязательно, если разрешит суд, — ответил его коллега с почтительной улыбкой, отвесив поклон в сторону председателя.
Судья вопросительно взглянул на обвинение. Но прокурор, решив быть столь же снисходительным, как и защита, изящным движением поднял белую тонкую руку.
— Суд полагает, что свободный обмен мнениями в данном случае желателен, — сказал судья, — поскольку дело идёт уже не о свидетельских показаниях, а о сопоставлении различных точек зрения экспертов. Слово предоставляется вам, профессор.
Тот вежливо поклонился и начал:
— «Рука создала мысль», — утверждает мой высокоуважаемый коллега. С его разрешения, я постараюсь доказать вам обратное. Не рука создала мысль, а мысль создала руку… Не слишком ли парадоксальное мнение? — спросите вы. Отнюдь нет, попробуйте просто изменить порядок слов: разум, рука, прямостояние. Именно потому, что человек начал мыслить, он встал на ноги и тем самым освободил руки. Вот истинная формула Аристотеля: мысль создала руку человека.