На стене гладиаторской казармы сохранилась надпись, сделанная гладиатором: «Философ Анней Сенека — единственный среди римлян писатель, который осудил кровавые игры».
О многом говорят нам скупые строки, небрежно написанные углём или выцарапанные остриём ножа на оштукатуренной стене. Мы узнали о том, как выбирали эдилов и как спешил на свидание влюблённый юноша. Нам рассказал о своей удачливой торговле пекарь. Мы убедились в том, что жестокие гладиаторские игры были любимым зрелищем древних итальянцев, прочли скорбные строки, написанные гладиатором, который был обречён на смерть, как и сотни его товарищей, но, в отличие от них, не принимал это молча, а бунтовал.
Тысячи надписей на стенах привели в негодование какого-то помпейца, и он написал: «О, стена, я удивляюсь, как ты до сих пор не развалилась. Ты обречена на то, чтобы сносить столько глупой болтовни!» Через 1900 лет нам трудно согласиться с мнением сурового помпейца. Для нас эти надписи — история. Они приближают нас к древним помпейцам и говорят нам о том, что они удивительно похожи на современных людей.
Город, утопающий в зелени, улицы которого полны людей и где можно услышать речь на сотнях языков, живёт только днём. В ясный солнечный день, когда небо безоблачно и кипарисы стоят рядом с цветущими акациями, можно подумать, что город продолжает жить прежней жизнью и что так было всегда. Но вот кончается день для туристов, сторожа запирают Геркуланские ворота, и в Помпеях наступает тишина, та тишина, которую город хранил тысячу девятьсот лет.
Раскопки Помпей ещё не закончены. Они продолжаются и в наши дни. Они принесут ещё много подробностей, которые так интересны нам и которые дополнят историю древней Италии.
ЛЮДИ ИЩУТ ЗАБЫТОЕ ЦАРСТВО
Поиски Согдианы
Это было давно
то древнее царство было богатым и красивым. Оно раскинулось среди снежных вершин Зеравшана, по берегам шумных горных рек, среди зелёных долин и ущелий. Земли его, расцвеченные полями, садами и виноградниками, простёрлись к водам реки Кашкадарьи.
Тысячи лет назад родились эти селения в горах, с глиняными домиками, которые и сейчас лепятся по склонам высоких гор и диких скал. И тысячи лет назад, как и сегодня, на плоских крышах этих домов сох урюк, дозревали дыни, сушился сладкий кишмиш.
По горным тропам неторопливо двигались многочисленные стада овец, а старый чабан, как и теперь, сидя на крошечном ишаке, задевал ногами камни на узкой тропе.
С давних пор землепашцы возделывали поля хлопка и пшеницы, виноградари выхаживали тёмно-синий и розовый, как перламутр, виноград, шелкоделы собирали коконы.
У плавильных печей с молитвой и заклинаниями трудились потомственные литейщики. Они не знали, кто первым постиг это чудо, но отцы и деды учили их, как превращать в сверкающий металл куски породы, собранные в горах. И они делали это очень искусно.
Звонко стучал молот кузнеца. Сотни, тысячи ударов следовали друг за другом, прежде чем бесформенный кусок металла превращался в кольца, а кольца — в кольчугу для воина. Тот же кузнец ковал мечи, наконечники стрел.
На одной улице жили кузнецы и литейщики, на другой — гончары и стеклодувы, на третьей — ткачи и шелкоделы.
Они жили на окраине красивого города, раскинувшего на холмах свои дворцы и храмы.
На улицах города можно было увидеть богатых всадников в парчовых кафтанах с золотыми поясами, заморских купцов, воинов в кольчугах и простолюдинов в остроконечных колпаках. В праздничные дни на рассвете все спешили в храм предков. Одни несли с собой ветки цветущего миндаля, другие приносили в дар богам плоды и душистые травы. Перед восходящим солнцем дымились золотые курильницы, и люди, стоя на коленях, обращались к солнцу с молитвами.
По горным тропам, с трудом пробираясь по маленьким висячим мостам, рискуя сорваться в бездну, шли купеческие караваны из Индии. Они привозили сюда шелка, бронзовые зеркала, золотые украшения, а увозили — мягкие кожи, роскошно отделанные сёдла, хлопок, коконы шелкопряда и хрупкие стеклянные сосуды для благовоний. Они торговали с согдийцами.
Эта страна называлась Согдом или Согдианой — древнее царство на древних землях Таджикистана и Узбекистана.
Согдийские князья принимали иноземных гостей в парадных залах своих дворцов. Вдоль стен, украшенных цветной росписью, стояли низкие глиняные суфы. И, сидя на них, можно было часами любоваться прекрасными картинами, повествующими о мужестве воинов, о красоте женщин, о героях древних сказаний.