Я узнала грязноватое лицо мальчишки, евшего яблоко:
— Это она. Я видел её у аптекаря. Зуб даю, — сипло сказал он.
— Попалась, тварь! — елейным голоском добавил кто-то.
Тут же наглые руки начали шарить по моему телу, выворачивая карманы.
Неизвестные тут же присвоили себе кулёк с лекарствами.
— Что вы творите! Отдайте…, отдайте и сейчас же отпустите меня! Эти лекарства нужны больному человеку!
— Заткнись! — грубо крикнул кто-то.
— Если я их вовремя не доставлю, то человек может умереть! — успела произнести я, а потом заорала: — Помогите! На помощь!
В гулком подъезде слова прозвенели как набат, но никто не вышел.
Мгновенно мне заткнули кляпом рот и потащили куда-то вниз. Очевидно, это был подвал. Я шла, еле двигая связанными ногами, поминутно рискуя упасть.
Когда я опомнилась, освоилась в полутьме, то поняла, что нахожусь в подвальном помещении, среди каких-то ящиков и узлов.
Горела лампа. Напавших бандитов, судя по всему, было четверо. Известный мне мальчишка сидел на ящике и тасовал замусоленные карты.
Худой, чернявый, коротко стриженый человек с перебитым носом, одетый в явно маловатый для него полосатый свитер, находился за исцарапанным пыльным столом и вертел в татуированных руках мои документы.
— Отдайте документы! — гневно потребовала я. — Это всё не ваше…
— Ха, ха, ха, — громко рассмеялся человек в полосатом свитере, бросив небрежно паспорт на стол и почесав грудь. — Было ваше, а стало наше… Ладно, кончай базар! Заманиха здорово сработала! И иква неплохая, и малява (он повертел в руках записку Вадима). Ого! Значит, сам мент Острожский написал. Всё путём!
— Отдайте мне всё и отпустите! Иначе вы знаете Острожского — он вас в покое не оставит!
— Слышь, ты, фонтан заткни! Знаем мы твоего Острожского, гражданка Оксана Кошечкина. Так по документику? Ха, Кошечкина… Сейчас посмотрим, какая ты кошечка…
И он подошёл и стал грубо тискать меня. Я пыталась увернуться, дёргалась, хотела укусить за руку, но меня крепко держали длинный тип, от которого несло самогоном и юркий, но жилистый круглолицый малый, с папиросой в уголке рта.
— Ладно, Султан, кончай, она не бикса… Ты хоть Пацана убери… Не здесь же…Жучка, наверное, раз барыге помогает, — сказал высокий со шрамом, зевая чёрными провалами почти беззубого рта.
— Чего с ней цацкаться, на перо её и дело с концом. Тут и прикопаем, — едко сказал круглоголовый парень по кличке Малёк, обдавая меня папиросным дымом.
— А сначала попользуемся — «амур — лямур», — ласково прошептал Султан.
И крикнул на Пацана, чтобы тот убирался во двор и ждал их там.
Я молчала, понимая, что нужно как-то выкручиваться из положения, почти безнадёжного. Ведь там, далеко на хуторе, страдает больная Оксана, в любую минуту могущая умереть, переживают и нетерпеливо ждут Вадим и Димка. Надо что-то придумать, надо…
И тут Длинный со шрамом промолвил:
— Погоди, Султан, амурные дела ещё успеем. Пусть сначала скажет, где склад у них.
Султан воззрился на меня своими безумно чёрными глазами и истерично заорал:
— Что, сука, война, люди гибнут, а ты лекарствами торгуешь, на народном горе наживаешься!
— Да разве это лекарства, так мелочёвка, — сказала я нарочито грубовато. — На складе — то больше можно взять.
— Ух, ты, как ты вдруг заговорила! Что, очко заиграло? Ха, ладно! Ну и где этот склад? — жёстко спросил Султан.
— Это знает человек, которому я несу лекарства.
— Что за человек?
— Так, один полковник.
— Ух, ты, полковник? Как фамилия?
— Фамилия у него смешная — Обезьяна!
Бандиты заржали.
— А может это кликуха? Нет? Видно красава великий этот твой полковник! Ладно, проверим… Дальше…, - сказал Султан, отсмеявшись.
— У нас сейчас через пятнадцать минут встреча. Он должен бабки принести. Вот он знает, где склад, — уверенно сказала я.
Длинный сразу приставил к моему горлу нож.
— Говори, где встреча.
— А вы отдайте мне документы. А получите ещё больше — деньги он принесёт крупные…Сами знаете, у военных деньжата водятся…
— Ха, нашла дураков. Сначала деньжата! Так, где вы встречаетесь? — спросил заинтересованный Султан.
— Да на чердаке дома, того, что напротив памятника тимуровцам.
Я хорошо помнила этот пятиэтажный дом с длинной пожарной лестницей, ведущей на чердак — сегодня я проходила мимо его.
— Я знаю этот дом — 24, - закричал низкий круглолицый тип. — Это на Первомайской. У меня кореш там живёт.
— Ладно, — сказал Султан, — поверим. Если удастся позолотить ручку — будешь жить. А если арапа заливаешь — гляди! Амба!