Подозвав к себе командира орудия, Бурмистров показал рукой в дальний конец улицы и сказал:
— Видишь угловое здание? — Не дожидаясь ответа, продолжил: — Пройдешь к нему по противоположной стороне улицы, доберешься до перекрестка и обогнешь это здание. Там увидишь дот. Ударишь по нему так, чтобы этим фрицам тошно стало! — жестко сказал майор. — Оттуда в сторону форта идет со своей ротой Велесов. Не дают наступать, гады! Всех мордой в землю кладут!
— Сделаю, товарищ майор, — ответил сержант и заторопился к расчету.
— Перекатить орудие! — громко выкрикнул он. — Двигаем к перекрестку по противоположной стороне улицы.
Трое артиллеристов подняли станину орудия, а двое стали толкать тяжелые колеса, придавая орудию ускорение. Автоматчики прикрытия, окружив расчет, стреляли по окнам, пресекая всякую возможность высунуться из них неприятелю. Иной раз ответные очереди достигали цели — пули стучали в станину, били по стволу; один из автоматчиков вдруг споткнулся и неловко упал — из пробитой головы на утоптанный снег потекла на удивление яркая кровь.
Немного позади, с хрустом давя битый кирпич, под присмотром группы автоматчиков двигался тягач, волоча ящики со снарядами.
В какой-то момент, съехав в небольшую яму, орудие увязло, но, поднатужившись, артиллеристы выдернули тысячекилограммовую громадину и протолкали ее дальше. Двигались умело, споро, на преодоление небольших препятствий слаженному расчету из крепких парней требовались какие-то секунды.
Прокатив орудие пару сотен метров до обломка кирпичной стены, командир орудия скомандовал:
— Стой! — Станины твердо уперлись в землю. — Орудие к бою!
Дот с плоской бетонированной крышей и присыпанный землей, среди разросшегося бука выглядел неприметно. По обе стороны от него тянулись к небу могучие каштаны с поломанными кронами, а между ними топорщились во все стороны сухими ветками магнолии.
Артиллеристы приготовились к стрельбе. Боевой расчет представлял собой единый слаженный механизм, где каждый знал свои действия.
Орудие, спрятанное за обломком стены, со стороны перекрестка не просматривалось. Над кладкой лишь чуть-чуть возвышался ствол, который среди почерневшего, обожженного огнем ландшафта был неразличим.
— Поднести два ящика осколочно-фугасных, — громко скомандовал командир.
Четверо бойцов стащили с кузова тягача два ящика со снарядами и заторопились к орудию.
Через открытое окно в щите пушки был виден широкий перекресток, частично заваленный кирпичами от разрушенных зданий. На тротуарах и на дороге валялись трупы убитых солдат, живым сейчас было не до них. Немного дальше в широком переулке располагался хорошо укрепленный бетонированный ДОТ. Пулеметный расчет немцев патронов не жалел, молотил веером — справа налево и слева направо — длинными очередями по штурмовикам, затаившимся за каменными укрытиями; по переулку, из которого, разбрасывая осколочные мины, палил миномет; бил по углам, откуда липкой огненной плазмой могли пальнуть огнеметчики. Свинец безжалостно терзал все живое, а то, что было построено из камня, превращал в щебень и пыль.
— Вдарим по доту, — сказал командир орудия наводчику. — Чтобы фрицам и на том свете тошно было!
— Понял, товарищ сержант.
— Заряд уменьшенный, прицел тридцать. — Наводчик установил угломер, прицел. — Взрыватель осколочный.
Четвертый номер расчета быстро заготовил взрыватель к осколочному действию. Пятый и шестой номера прислуги выкопали ямки на глубину лопаты и установили в них сошки станины. Орудие готово к бою.
— Наводить в основание дота.
Наводчик энергично завращал подъемным и поворотным механизмами.
— Готово! — объявил он.
Командир орудия проверил наводку. Все было в порядке. Подняв руку, он резко ее опустил, громко выкрикнув:
— Огонь!!
Шарахнул выстрел. Через мгновение громыхнул сильный разрыв. Густое темно-серое пылеватое облако на несколько секунд закрыло цель, а когда оно развеялось, то стало видно, что снаряд угодил точно в самое основание ДОТа, сковырнув его, словно гнилую ракушку. Рядом лежали три растерзанных взрывом трупа в обмундировании немецких пехотинцев, четвертый пулеметчик, волоча покалеченную ногу, удалялся от места взрыва.
Следовало сменить позицию. Быть может, в эту самую минуту какой-то невидимый стрелок на немецкой позиции уже направлял в их сторону противотанковый гранатомет. В запасе минуты две, не больше — нужно как можно дальше уйти от места выстрела.
По сторонам звучали автоматные очереди — к немцам прибывало подкрепление. Намерения очевидны: раздавить артиллерийскую группу вместе с сопровождавшими ее автоматчиками.