Был у Эммы Григорьевны Герштейн. Ей 97 лет. Она сидела и работала. В нашем издательстве с превеликими трудами выходит ее литературоведение. "Это же никому не нужно!" — говорит она, и в этом с ней невозможно не согласиться. Статьи о творчестве Ахматовой, Мандельштама, Лермонтове, Пушкине. Громадный труд всей ее жизни. Колоссальное собрание потрясающих текстов. Зачем мы это выпускаем — один Бог ведает. Денег это не принесет, а расходов… "А когда вы мне гонорар заплатите?" — Ну вот, пожалуйста. Когда я говорю с оптовиками о гонораре для этого реликта русской литературы, вычеркнутого из справочника Союза писателей на том простом основании, что так долго не живут, мне говорят: "А зачем ей гонорар!".
Дадим мы ей гонорар. Дадим, и нас услышат на небесах. Она сиделкам должна платить. Они ее одевают, обмывают, обчищают, кормят, поят, спать кладут, по ночам дежурят, а она сидит и работает, как вол, и при этом у нее болит в десяти местах и чешется на спине аллергия — "Я почешусь, ладно? Это моя аллергия".
Она замечательно смеется, Эммочка Григорьевна Герштейн, потрясающая лермонто-ахматово-мандельштамововедка и очень мужественный человек, шагнувшая в свой 98 год. Ее мемуары возмутили самого Кушнера — как она посмела! О Мандельштаме!
Возмущающемуся Кушнеру ответил один пушкинист, кстати, выдающийся, по фамилии Вацуро: "Саша! Ты только пыхтишь и предполагаешь, а она видела!"
Дополнение.
Я ей говорил, что мы ей ставим памятник. Она смеялась: "И принимаете в академики". — "А что вы думаете, Эмма Григорьевна, примут вас в академики. Приедут, обернут вас в мантию, и сверху наденут квадратную кастрюлю с кисточками, и вы будете высказываться по любому поводу. Например, о прыщах на Луне".
Однажды Гете очень долго распинался насчет того, что управлять страной должны молодые. Старые глупы, капризны, трусливы, жадны, скаредны, блудливы. В их порывах не хватает свежести, пылкости, авантюризма юности. Они тормозят развитие, а завистью к молодости способны вызвать к себе только лишь чувство гадливости. И потом кругом эта затхлость суждений, не способность видеть себя со стороны, ханжество, пошлость, падкость на грубую лесть, угодничество и тупость.
Ему сказали: "Но вам же самому почти 80 лет".
А он ответил: "Я — гений".
По порядку:
1. "До капитана 3 ранга на флоте все нормальные люди" — это я сам себя цитирую. Наверное, тонкие организмы ежедневного хамства не выдерживают, а ведь именно они, как говорит наука, умны. То есть, чем выше ранг, тем человек менее чувствителен или умен. Но все это для мирного времени. Во время войны и умным находится место.
Пока я служил, я знал только трех умных адмиралов, что, мне кажется, немало.
2. Флот держится на сумасшедших. Их еще называют авантюристами.
3. "Курск". Взрыв, скорее всего, был внутренний. Очень смущает тот факт, что взрывов было два. Второй, понятное дело, детонация боезапаса, а первый что? Загадка, да и только. Почему боезапас не сдетонировал от первого взрыва, откуда взялся второй? Ответа нет. Нет даже предположений. Версия столкновения или торпедирования "вражеской пл", мягко говоря, некорректна. Она больше подходит для домохозяек. Сталкивались и раньше. Несколько десятков раз. И потом та лодка должна была бы двигаться в надводном положении. От столкновения подобного рода может быть разрушение легкого корпуса, никак не прочного (а тем более не взрыв, не детонация. Взрывчатое вещество торпеды рассчитано на ускорение в 1000 же, на гигантский удар).
Иное дело, надводный корабль класса "Адмирал Кузнецов". Он мог отправить "Курск" на дно, но причем же здесь взрывы? Американцы по нам не стреляли. Кроме того, что они слабо походят на людей, выживших из ума, такую стрельбу слышали бы акустики всех кораблей, а кораблей там было предостаточно.
"Курск" в 11.30 доложил о готовности к учебной торпедной стрельбе. До этого он был на связи с кораблем-мишенью ("Петр Великий") Учебная торпеда прошла бы под ним и отловилась бы торпедоловом. Там еще были корабли обеспечения ("Адмирал Чабаненко", "Адмирал Кузнецов" и прочие). Учебная торпедная стрельба проходила в полигоне (отсюда глубина 100 метров: там легче искать утонувшую торпеду) на расстоянии минимальном (где-то 15 каб. или 3 км). Это очень близко. При подобных стрельбах проверяется слаженность действия экипажа, а не дальность хода учебной торпеды, никому неохота ее потом долго искать, поэтому дальность стрельбы минимальна.
"Курск" взорвался. Сила взрыва была такова, что в море должен был вырасти гигантский гриб. Его видно. То есть, "Курск" погиб на глазах изумленной публики, участвующей в учении (список кораблей смотри выше).
После этого (волшебство, да и только) из района все исчезают на 1.5 суток.
Даже не знаю, что и сказать.
Лодка в полигоне БП выходит на связь не менее чем раз в 4 часа (в случае стрельб, и того чаще). На очередной сеанс связи он не вышел.
Где был оперативный по флоту? Командующий? Главком? Вообще, где были все? Еще через 4 часа надо объявлять по флоту тревогу и искать лодку. Это 20.00. Тревога не объявлена.
Я не судья Командующему СФ. Я не судья Главкому. Я вообще не судья.
Я участвовал в комиссии, расследующей гибель "Комсомольца". Тогда я сказал себе: "Будет еще одна авария, ужаснее этой". Я не расследую причин гибели "Курска", но я думаю, что и в этом случае могу с уверенностью сказать — будут еще катастрофы.
Подводная лодка любой страны мира имеет в себе изначально принцип "падающего домино", когда одно неизбежно тянет за собой другое, поэтому любое возгорание может привести к гибели людей, разгерметизации отсеков, повторному возгоранию, наращиванию пожара, выгоранию сальников какого-либо забортного отверстия, заполнению отсеков, потере устойчивости, гибели корабля. От этого не застрахован никто. Степень насыщения лодки механизмами (работающими или находящимися в резерве) так высока, что принцип "домино" — это повседневная жизнь.
Наша техника по надежности, целесообразности, качеству исполнения зачастую хуже мировых стандартов.
Но лодка — живой организм, и если что-то по технике "не тянет", значит, тянут за нее люди. Люди не рассчитаны на такое напряжение. Они устают, хотят спать, у них рассеивается внимание. На 56 сутки похода в организме человека кончается солнышко — из-за отсутствия свежего воздуха и солнца происходят сбои в обмене веществ (начинаются глюки, сон с трудом отличаешь от яви). Американцы это знают. Их походы не более 56 суток. Знают и наши. Такие исследования проводились. Но потом их похерили. Слишком далеко мы ходили. И еще это были времена рапортов и Компартии. И великие решили, что где 56 суток, там и 60. Потом 66. 70. 72. 77. 82. В последние годы (1979-1982) я ходил по 2 автономки в год, каждая по 90 суток. А в году это было минимум 200. Рекорд — 280 суток ходовых.
Повторюсь, люди не рассчитаны на такое напряжение. На лодках могут служить только молодые. 24-35 лет (офицеры). 38 — предел. Электрические, магнитные, электромагнитные поля лодки далеко не сахар.
Вы знаете, почему русская армия непобедима? Потому что в России не жалеют людей. Этим она и сильна. Люди — мусор. И рассчитываются с ними по цене мусора. Четыре лодки, сгинувшие в морях, сделаны ЦКБ "Рубин". А "Малахитовские" не погибают. Почему? Они более целесообразны.
"Рубин" обслуживал миф, имперские амбиции. Вы только послушайте: самая большая в мире лодка-катамаран (это "Тайфун" или "Акула", если угодно). Самая глубоководная (это "Комсомолец"). Истребитель Авианосцев ("Курск"). Что это? Вызов судьбе? Амбиции? Миф?