Заполняются они перед погружением.
Если заполниться средняя группа — лодка погружается так, что торчит над водой только рубка.
Если затем еще заполниться носовая и кормовая группа — она переходит в подводное положение.
Лодка — это бочка. Герметичная бочка остается на плаву, причем она может остаться на плаву как над водой (ЦГБ продуты), так и под водой (ЦГБ заполнены).
Теперь представьте, что лодка стоит у пирса лет двадцать. Что происходит? Железо ржавеет. Насквозь. И, прежде всего, ржавеет легкий корпус — ЦГБ дырявые. Продуешь их воздухом, но через небольшие отверстия (дырки из-за ржавчины) этот воздух начинает вытекать, и ЦГБ снова заполняется водой.
Что потом? Лодка тяжелеет, а после этого тонет у пирса, даже если прочный корпус сверхгерметичен.
Я наблюдал эти пузырьки. Я ходил на лодке в море с дырявыми ЦГБ. Их все время поддували из системы ВВД — воздуха высокого давления.
Если на лодке есть люди, они не дадут ей утонуть — вот такой принцип.
Именно в соответствии с этим принципом на "К-159" посадили людей.
Риск? Да. Потрясающий риск, потому что от Гремихи на понтонах до Мурманска идти не меньше четырех суток (по-хорошему шесть-семь). Скорость невелика. Один-два узла, иначе концы лопнут.
Почему на понтонах? Потому что у нее ЦГБ, повторимся, по всей видимости, дырявые, и воздуха из собственной системы ВВД для их постоянной продувки не хватает. Нет на ней ничего.
И, прежде всего, нет света, потому что батарея старая. Хорошо, если она вообще на месте, а не выгружена давным-давно.
Тогда так: рядом идет корабль сопровождения, и с него, как сказал адмирал Кравченко, подаются шланги с воздухом, которые через открытый верхний рубочный люк (подозреваю, вместе с кабелями нештатной электропроводки) подаются в лодку затем, чтоб "вентилировать их, потому что там люди, и они должны дышать". Поразительно! Рядом с этим люком и с этими шлангами должна стоять постоянная вахта, которая, чуть чего, перерубает шланги и герметизирует лодку. А тут все открыто! Поразительно.
Кстати, люди могут дышать, снарядив химическую регенерацию и закрыв люк, а также все переборочные двери. Всё-таки переход, повторимся, уникален. Так по морю лодку, вообще говоря, не тащат.
Обычно она (герметичная, с целыми ЦГБ) ведется не на понтонах, а просто на тросе, что называется "за ноздрю", и на ней есть электричество (от батареи), и тогда на нее садится экипаж в количестве не десяти человек.
Десять человек не смогут "осматривать отсеки на предмет герметичности".
Во-первых, там в отсеках полутьма, во-вторых, их — этих людей — для нормального и постоянного осмотра отсеков просто не хватает. Это же люди. Они спать должны в течение этих минимум четырех суток перехода.
Они должны спать несколько часов, чтоб не прибывать потом в креслах в обмороке, а нести вахту.
Кстати, о вахте! Если лодку ведут на понтонах, людей на ней вообще быть не должно. Она необитаема. На ней может периодически появляться команда, которая проверяет крен, дифферент и обходит отсеки, осматривая их на предмет заполнения водой.
Для этого не надо сидеть на лодке. Достаточно подойти к ней на катере, с риском для жизни взобраться по штормтрапу, потом спуститься, обойти и выйти.
Это всякий раз очень серьезная операция, но она не рискованней той, когда люди просто сидят в полутьме на лодке в количестве десяти человек, а им по шлангам что-то там подается.
Обращаю внимание всех: Гремиха в простонародье называется "Краем Летающих Собак" за то, что там дуют сильнейшие ветры чуть ли не триста дней в году, а значит, волнение моря в три балла — дело обычное.
И вся эта конструкция — лодка, понтоны, тросы, кабели, шланги и корабль обеспечения — попадает в противофазе с волны на волну и держится только по воле Божьей.
Но вот эта воля закончилась — лопнуло, и понтоны разошлись. Что происходит с лодкой? Она зарывается в воду носом (или кормой) и с открытым люком начинает тонуть.
Тонет она, по сведениям, полученным от телевизора, чуть ли не сорок минут.
Почему люди ее не покинули? Не было команды? Кто отдает такую команду?
Говорят, что это предстоит выяснить. Ну-ну!
Пока они выясняют, могу сказать, что на лодке средствами спасения экипажа являются плоты ПСН-3, ПСН-5 (на троих и на пять человек). Весят они сто килограммов, и для того, чтоб их вытащить с лодки, надо снимать вертикальные трапы.
Удобнее всего, при такой экзотической буксировке, иметь их привязанными на верхней палубе, а людей внутри (повторюсь триста раз) лучше вообще не иметь.
Не сажали же людей на "Курск" при его буксировке.
И потом людям, если они все же там есть, лучше бы быть одетыми в водолазные свитера и вязаные брюки из верблюжьей шерсти, а водолазное снаряжение для них, на всякий случай, лучше вынести на ту же верхнюю палубу, прикрутив рядом с плотиком, а то внутри его надевать — никогда не вылезешь.
Все, что случилось, это как дурной сон.
Идиотия какая-то.
У нас на флоте идиоты?
Интересно, а сколько таких лодок таким макаром они все же провели? И на какой обломилось?
Господи, в этом месте самое время вспомнить о том, что кто-то там в Москве страдает по случаю невозможности удвоения ВВП!
Спустились бы они на землю. У них вокруг средневековье.
Написал все это и подумал: могло быть и так — когда "К-159" повели, то ее винт, не проворачивавшийся годами при стоянии у пирса, начал свободно вращаться (а может, его и застопорили, хотя навряд ли), и тогда уплотнение дейдвудного могло дать течь. Эту течь в темноте обнаружить нелегко. В этом случае в лодку медленно и тихо будет поступать вода. Обнаружат её, когда её будет по колено. И тогда — всё…
Три вопроса, три ответа.
Вопрос:
"Говорят, они к новому месту службы следовали, так что использовали "К-159" просто как транспортное средство, набив его доверху своим домашним скарбом?"
Ответ:
Я тоже как-то в составе своего экипажа следовал к новому месту службы. Мы перегоняли свою лодку в Северодвинск на распил.
У меня в личном деле до сих пор есть запись об этом событии: "Передан вместе с материальной частью".
Мы уходили из своей базы навсегда, как, по-видимому, и эти десять человек.
Мы тоже тащили с собой на борт вещи: чемоданы, форму, гражданские вещи — надо же что-то на себя надевать.
В таких случаях барахла получается много.
Не вижу в этом ничего особенного.
Гремиха — это такое место, откуда под осень не очень-то вырвешься.
Дойти туда можно только теплоходом, а когда удастся контейнер послать?
Я понимаю тех, кто говорит, что они "использовали "К-159" просто как транспортное средство, набив его доверху своим домашним скарбом".
Потом они скажут, что люди на борту "К-159" просто спали, а не несли никакой вахты, что они просто воспользовались подвернувшейся оказией. То есть были "пассажирами".
Тех, кто на лодке не несет вахту и ни за что не отвечает, у нас так и называют "пассажирами", и никаким уважением они не пользуются.
Утонули "пассажиры" — ну, и черт с ними.
Ребят с "К-159" просто шельмуют.
Если лодка идет в завод, то к ней все равно кто-то приписан. Прежде всего это команда, сдающая лодку в завод.
Эти десять человек, по всей видимости, и были "сдающей командой", иначе их присутствие на борту по своей воле должно было бы говорить об их не совсем вменяемости.
Как и почему они оказались на борту — это вопрос не к ним, а к начальству, организующему переход, а так же к документам, регламентирующим саму организацию такого перехода.
Теперь о вещах, "доверху набивших корабль".
Люк этой лодки (если мне не изменяет память) равен в диаметре 650 мм. Туда можно только аккуратно спуститься. Ничего крупнее маленького чемодана в него не засунуть. Внутрь лодки можно внести только мягкие вещи. Шкаф туда не влезет. Даже детскую коляску впихнуть — большая проблема.