Заметим, что "внесение женского начала в природу Божества", страстно отвергаемое, вызывает как продолжение свое столько же страстное отвержение в Божестве и мужского начала. Но тогда, во-первых, что же нам делать с выражением Слова Божия: "по образу Нашему сотворим его" (человека), "мужчину и женщину сотворили их" (Адама и Еву)?., и, 2) не останется ли тогда Божество совсем без сущности, без содержания, отвлеченным именем и понятием?- применительно к кото
-----------------
1 Ну, вот - и больше ничего не надо! Полное определение содомии По Крафт-Эбингу и друг. "Им это (половое сношение) непонятно и отвратительно" и кажется чем-то "оскорбительным для человеческого достоинства". Ретроспективно бросая взгляд на споры, изложенные в моей книге "В мире неясного и нерешенного", только теперь понима-Йш" их источник и пафос, и что спорившие о девстве и браке "никак не могли согласиться": да спорили-то полусодомиты - сами этого о себе не знавшие - и обыкновенные люди. В. Р-в.
269
рому нельзя не вспомнить спора средневековых номиналистов и реалистов, что "понятия бывают всякие" и все они "суть плод ума человеческого"... Бог не станет ли тогда уже слишком безвиден?.. Во всяком случае, на иконах Православия "Ветхий деньми" изображается в виде Старца, т. е. в определенно мужском образе... И это никого не оскорбляет, ни у кого не вызывает недоумения или спора. Будем продолжать цитату из Соловьева.
"Но чем совершеннее и ближе откровение настоящей красоты, одевающей Божество и Его силой ведущей нас к избавлению от страдания и смерти (N. В. - конечно, ценой избавления и от "зачатий и рождений", ибо что рождается умирает, а что умирает - то раньше родилось. В. Р.), тем тоньше черта, отделяющая ее от лживого ее подобия - от той обманчивой и бессиль-ной красоты, которая только увековечивает царство страданий и смерти (т. е. от обыкновенной красоты женщин, которая, соблазняя мужчин, оплодотворяется ими, вечно продолжает рождения и с ними заготовляет жатву смерти. В. Р.)... Из вечной красоты некогда выйдет спасение мира... выйдет, когда ее обманчивые подобия (обычная женская прелесть) исчезнут, как та морская пена, что родила простонародную Афродиту (по Платону - "простонародная Афродита" рождает детей, а Небесная Афродита, Афродита-Урания - бесплодна, но зато рождает образы, фантазии, философии, молитвы; т. е. это есть Aphrodita Sodomica в том особом слиянии сияний, как я здесь объясняю). Этой (курс. С-ва) мои стихи не служат ни единым словом"...
Рождению - ничего, ноль! Никакого зернышка вдохновения! Это и есть крик Содома. "О, если бы я могла разбить детей твоих о камень", - говорит Афродита-Урания земной Афродите, - и в этом вся ее суть.
Мне только что принесли с почты брошюру "Брак и нравственная личность" некоего О. Фози*, печатающегося в "Мирном труде", нравственно-просветительном журнале, издающемся в Харькове. На обложке написано насмешливое: "В. В. Розанову - как специалисту брачных вопросов, от автора". Я действительно "как специалист" в этом деле, отогнув где нужно, моментально учуял рассуждение типичной mademoiselle в сюртуке, мыслящей о половом акте точь-в-точь, так как судят с пафосом в бесчисленных излияниях субъекты, исповедовавшиеся Крафт-Эбингу, Форелю и другим. И так как на обложках своих трудов авторы не пишут своих фамилий, - как следовало бы - с женским окончанием а, а удерживают мужское ъ, не пишут М. Иванова (Маша Иванова), а пишут М. Ивановъ (Михаил Иванов), то публика, ни о чем не догадываясь, все слушает и все внушается их рассуждениями, как чем-то общечеловеческим, обще-философским, обще-религиозным!
270
Автор с редкой для mademoiselles твердостью говорит, что сущность брака состоит, конечно, в половом общении, в совокуплении, а не в придатках к нему. "Нужно взять брак так, как он есть и каковым по самым естественным условиям своего существования всегда должен быть; и притом взять его не в отношении различных земных благ, которых через него можно достигнуть, а взять брак в его непосредственном фактическом отношении к человеку как непреходящей личности, и к осуществлению этой личностью своего понятия о цели жизни". И далее (тут речь автора показывает сама себя, и в своей духовной разумности, и в ясном органическом извращении, которое лежит под ней и направляет ее):
"Нужно взять неизменяемую часть брака, которая заключается, во-первых, в акте чувственного единения супругов и, во-вторых, в поддержании рода как естественном значении брака, как его внутренней целесообразности. И нужно взять человека как носителя идеального нравственного начала в самой своей природе и непосредственное отношение человека к раскрытию себя в мире по этому началу - как нравственной личности. Взяв так все дело, только и можно будет получить догматическое решение вопроса. Ибо здесь брак с самого Первого же момента должен фактически оказаться или в совершенно отрицательном положении, или, наоборот, он будет всем своим содержанием только утверждать истинные начала жизни. В первом случае он уже имел бы право на безусловное существование; во втором случае, т. е. если задача каждой человеческой личности заключается в том, чтобы раскрыть в мировом бытии себя как нравственную личность - явить в себе образ Бога, - тогда естественный брак как в самой половой функции, так и в необходимых следствиях ее - есть дело, фактически несоответствующее истине1. Здесь через родовой акт общения идеально нравственное начало природы человека всецело поглощается бессмысленным чувственным материальным процессом организма* и человек из своей
--------------------
1 Природа превозмогает! Автор, конечно, знает, что на той же странице Библии, где сказан радостный глагол о человеке, что он есть подобие и образ Божий", сказана ему и заповедь: "Плодись, множись, наполни землю". Но mademoiselle кричит на него: "Не вижу, не читаю, не знаю!", "образ Божий и нравственный закон" несовместим с "плодитесь, множитесь", ибо я нравствен, и не могу, отвращаюсь размножаться". Ж Р-в.
2 Да вовсе не "бессмысленным", а прекрасным и духовным, этическим и метафизическим. Не пора ли сказать философствующим made-ffloiselles, что половая деятельность, которая никем (кроме совершающих) не зрима, никем не осязаема, о которой не говорят, не пшут (сознают дурное и грех в писании), явно и есть умопостигаемая область, чисто духовная область, носящаяся, как пар и свет, только в мысли, воображении и желаниях; что это есть, таким образом, самый спиритуалистический мир. В. Р-в
271
разумной всегдашней жизнедеятельности сводится на степень простого животного существования1.
Все это необходимо должно быть именно так, если только не принимать брак в понятии христианского таинства, где он является орудием борьбы человека с его нравственным несовершенством, - школой воздержания2 и полного освобождения супругов из-под власти материальных начал, - хотя3, конечно, и христианское таинство не уничтожает собственного постоянного качества брака и его фактического значения для нравственного начала, ибо никто не может изменить природу вещи. А потому, если где-либо в мире существует зло не как простой естественный недостаток добра, т. е. несовершенство, а как активная злая сила, как прямое отрицание нравственного добра, а вместе с ним и вечного смысла бытия и Бога, то брак есть сосредоточие, центральный пункт для этого зла4. Здесь дьявол борется с Богом, добро и зло враждуют за свое значение в мире человека. Кто победит?
В суждениях по вопросу о браке нередко указывают в качестве действительного его основания на те поставленные задачи и часто весьма высокие намерения, которые будущие супруги желают видеть и думают осуществить в своей совместной супружеской жизни. Но тот наличный факт, что брак существует и всегда может существовать помимо каких бы то ни было посторонних целей, с ясной очевидностью показывает, что они не только не служат для брака его естественным основанием, но даже можно сказать, что с чисто внешней стороны дела они вовсе и не обязательны для него. Никакие благородные начинания человека сами по себе никогда