- Ливонская, что ли, уже начинается?
- Похоже на то, - кивнул Росин. - Только вы не бойтесь. Исполчать никого царь не собирается. Ближние его бояре охотников только окликнуть хотят, и все. Вас никто не тронет.
- Х-ха! - передернул плечами Игорь. - Давай-ка еще по одной, и я тебе кое-что расскажу.
- Давай.
Они выпили, и Картышев подсел к гостю поближе.
- Понимаешь, Костя. Жил я в свое время в двадцатом веке. Ну, да все мы в нем жили. Тоска была страшная. То есть, пока в танковых служил, соскучиться не давали, ты знаешь, но как демобилизовали, так жизнь натурально кактусиная началась. Пенсией раз в месяц поливали, чтобы не засох, да в охране на стройке маленько зряплаты капало. И сидишь в своей комнатушке, да телевизор смотришь, и все веселье. Вот тогда я к тебе в клуб и пришел. Хоть иногда оторваться, мечом и топором помахать, древним ратником себя вообразить. Понятно излагаю?
- Вполне.
- Ну, дальше сам знаешь. Как нас сюда крякнуло, веселье началось по полной программе. Накушались желанного "ретро" по самое "не хочу". Вот. Ну, посидели, отдохнули. Три года я окромя стекла и печи ни хрена не видел. Так вот, Костя. Что-то я себя все больше и больше ощущаю кактусом... Ты меня понимаешь?
- Наверное, да...
- И я так думаю, за этим столом я такой не один. Потому, как в "Черного шатуна" любители телевизора не записывались. Так что давай. Костя, еще по одной, и дай мне слово, что своим дружбанам ты шепнешь, что десятка два добровольцев из деревни Кауш-та к ним в ватагу записаться отнюдь не прочь.
- Два десятка? - не поверил своим ушам Костя. - Ты уверен? А как же хозяйство все: стекловарня, лесопилка, бумажная мельница, пороховая?
- А что? - пожал плечами Картышев, наливая себе, госту и подставившему рюмку Мише Архину. - Мы же уже оставляли всю эту тряхомудию на половину ребят, и ничего, справлялись. Или забыл? Или думаешь, что у нас тут все разрослось до небес? Фиг! Зализа, гад, людей на работы брать не дает. Боится, смерды его к нам перебегут, и он без крепостных останется. Вот так. А. новгородцев тоже сюда не зазвать, у них в городе деньги хорошие крутятся, не чета нашим. Выпьем?
Он опрокинул рюмку, крякнул, потянулся к копченому мясу, жадно зажевал.
- Я вот чего не понимаю, Костя, почему нам всю жизнь про безработицу говорили? У нас, сколько себя помню, все время рук рабочих не хватает. Так, Миша?
Архин кивнул.
- А в поход на ливонцев пойдешь?
- Конечно пойду! Тоскливо тут больно. Скука, кровь в жилах застоялась. Три года одних жерновов и мельничных крыльев! Нет, ребята, покой - это хорошо. Но чтобы понять его прелесть нужно хоть время от времени покувыркаться в горниле ада! Костя, если ты не возьмешь нас с собой, считай, что мы никогда не были знакомы, а я стану твоим кровным врагом!
- Миша, а ты не загибаешь? - покачал головой Росин. - Там, вообще-то, пули летать будут. И стрелы.
- Костя, - Игорь опять потянулся за бутылкой, - ты даже представить себе не можешь, какой это кайф, когда ты промчишься под этими пулями, и останешься жив! Я клянусь тебе, Костя! Когда тебе в лоб высадили очередь из крупнокалиберного пулемета, а ты не получил ни царапины, то после этого даже просто лежать на койке и смотреть в потолок - это и то кайф почище свежей бабы. Правда, надолго его не хватает и через неделю нужно искать или бабу, или снова лезть под пулемет. Блин, водка кончается... Ну что, по последней, или на ледник кого пошлем?
- Ага, - кивнул Росин. - У вас кончились свежие бабы и теперь требуется пулемет?
- Дурак ты, Костя, и шутки у тебя дурацкие. Ч-черт, Миша, посмотри во в том флаконе, там еще чего-нибудь осталось? Ага, хорошо... Как думаешь, Костя, как проще срубить денег, работая на огороде, или ограбив инкассатора? Ну, ответь!
- Инкассатора срубить проще, - ухмыльнулся Росин. - Но только посадят, если на месте не пристрелят.
- Нет, Костя, шанс есть... Ну, скажем, один к двум, что получится. К чему это я?.. А-а... Так вот, Костя. Все знают, что заработать честно столько, сколько у инкассатора в сумочке, невозможно. Все знают, что можно взять все одним махом, хотя и с изрядным риском. Однако решаются рискнуть единицы. Остальные продолжают копать свои грязные грядки.
- Игорь...
- Нет, нет, подожди! - вскинул руки Картышев. - Я знаю, есть еще честность, есть совесть... Но! Кто-то готов взять в руки меч, а кто-то всю жизнь предпочитает сажать морковку. Нет, подожди!
- Я не стану ждать! - стукнул кулаком по столу Росин. - Я хочу, чтобы ты налил именно сейчас!
- А, это пожалуйста, - Игорь набулькал понемногу себе, гостю, а оставшуюся в бутылке водку вылил Архину. - Так вот, Костя. Люди, которые предпочитают тяпку мечу никогда, ни-ко-гда не придут в наш клуб. Отсюда вывод. Если ты думаешь, что мы способны сидеть здесь три года и радоваться жизни ты не прав. Электрическая сила! Да я в двадцатом веке каждую неделю хоть раз, но на мечах рубился. А здесь, в шестнадцатом, уже три года как баран в сторою стою.
- Как боевой конь! - поправил со своей стороны Архин.
- Да, - кивнул Игорь. - Надоело. И еще... Зализа, говнюк, мужиков деревенских нанимать не дает. Вот если бы удалось хотя бы полсотни невольников в Ливонии заловить, мы бы нехило дело расширили.
- Вот значит как! - поперхнулся Росин. - Я, значит, рабовладелец, а ты невольников себе у немцев наловить хочешь? Не боишься, что они восстание Спартака тебе здесь устроят?
- Не, не боюсь, - мотнул головой Игорь. - Есть те, кто любит меч, и те, кто предпочитает тяпку. Первых тебе никогда не удастся поймать, потому, что они не станут прятаться, они выйдут навстречу и попытаются тебя зарезать. А вторые никогда не устроят бунт. Если, конечно, самому не свихнуться и сильно их не довести. А Спартак, если помнишь, был гладиатором. Человеком меча!
* * *
Росин проснулся на травке, заботливо укрытый верблюжьим одеялом, и со свернутым в длинный рулон войлочным ковром под головой. Судя по тому, что и одеяло, и ковер были из его сумок - о барине позаботились холопы. Правда, самих их вблизи видно не было.
"По девкам, небось, разбежались" - подумал Костя, но тут же вспомнил, что девок в Кауште нет. Те, что народились, для его дворни еще слишком молоды. А все остальные - староваты. Да и замужем уже поголовно.
Он покрутил головой, потом откинул одеяло и поднялся. Покачал из стороны в сторону головой. Как ни странно, она не болела. Наверное, не протрезвел просто еще толком. Похмелье до мозгов не дошло. Вдоль стола лежало еже не меньше десятка тел, и Росин подумал, что этой ночью свободные девки как раз должны иметься.