Спать мне практически не пришлось, разбирался со списком хабара, полученным от торговца. Основную массу составляло железо в виде водопроводных труб, и силовой кабель, явно с подземных коммуникаций, плюс разная мелочевка, вроде разнокалиберных вентилей, реле, с десяток погружных насосов из нержавейки.
…
Утро иногда бывает добрым. Торговец вышел на связь ровно в восемь ноль-ноль. Я так подозреваю, с работы. Еще в прошлый раз, когда он свалил от нас ровно в пять, мелькнула такая мысль, да и по движениям заметно, явно не с капсулы человек играет. Впрочем, какая разница? Погрузим хабар, довезем до рынка, поделим и на этом все — больше он нам не интересен.
Буквально через три минуты несостоявшийся предатель вновь влился в ряды нашего партизанского отряда и с энтузиазмом повел нас к нычке. Памятую заветы атомного татарина, я отбил нашим сообщение:
"Как дойдем до места, будьте на чеку. От этого мародера можно всего ожидать, вплоть до фугаса или подобной гадости. Делаем так — Алекс останется при повозках, Li идет в обход, вроде пошарить по руинам, а Zatoпусть держится поближе ко мне. — Max"
Пока шли, внимательно наблюдал за проводником. Судя по движениям нельзя сказать, чтобы он заметно нервничал, но с другой стороны если играет не с капсулы, то ничего особо и не увидишь. Шлем лишь лицевую мимику отображает, со спины, что тут увидишь, а ведь есть и такие уникумы, которые любят через 3D или даже 2D порезвиться…
Сначала шли в направлении разрушенного кирпичного здания, наполовину занесенного песком, но внезапно торговец резко повернул влево. На мой настороженный взгляд он отреагировал моментально:
— Не напрягайтесь, у меня нычка не в руинах, там, что не спрячь, все одно рано или поздно найдут.
— Очень может быть, но доверия к тебе нет, и тут ты сам виноват.
— Да знаю, мой косяк, жаба задавила делиться, чтоб ей зеленой в пустыне сдохнуть!
— Жабу на привязи держи, и проживешь дольше, да и выгоднее это в конечном итоге.
— Понял, понял, не тупой. Вот и пришли…
— А вот теперь я не понял! Куда пришли то?
— Да вон плита бетонная лежит, пополам переломленная.
Плита была, а вот наличие нычки не угадывалось. Фактически она лежала на песчаном бархане, свешиваясь своими обломками, соединенными торчащей арматурой, по обеим его сторонам. Никаких следов вокруг не было, впрочем, после бури это и не удивительно.
— Там внутри сбоку лаз есть, я его дверцей от машины прикрыл и песком сверху засыпал.
— Я так понимаю, у тебя не одна нычка? Сильно сомневаюсь, что все семь тонн хабара влезли под эту плиту.
— Они бы и не влезли, но это плита перекрывает канализационный коллектор, так что места под ней более чем достаточно. А нычка действительно не одна, но в остальных по мелочам, а все габаритное здесь.
— На другие твои ухоронки мы не претендуем.
— Ага, заметано! А можно я из одной тогда добро выгребу, оно как раз в сумку поместится?
— Давай, но позже. А пока вскрывай свой саркофаг и подавай хабар, — кивнул я и, повернувшись к Zato, добавил: — Принимай добро и грузи в повозку к Алексу.
— Все грузить? — уточнил он.
— Только его долю, то, что нам пойдет, грузим себе. Алекс его добро довезет, а у мы пока по руинам пройдемся, как и планировали.
— Понял, а мы что-то конкретное берем, или четвертую часть от всего, что там есть?
— Сейчас список скину, что подчеркнуто — наше.
— А мне можно тоже? — встрепенулся торговец, — В смысле список.
— Без проблем, проверяй. Все честно, четверть нам, остальное твое.
Пару минут он вдумчиво изучал полученный файл, потом возмущенно развернулся ко мне:
— Это ты называешь честно? Всю нержавейку себе отжал!
— Мы же договорились, четверть наша на выбор. Вот я и выбрал. Да и кто у тебя эти насосы купит-то? — усмехнулся я, — Товар специфический, мало кому нужен, тем более что местные нержу все равно обрабатывать не умеют.
— Продал бы со временем! А вы мне одни ржавые трубы оставили!
— Ой не факт, а вот трубы ты сразу продашь, причем по нормальной цене.
— Сорок енотов за тонну по-твоему нормальная цена?
— Да, отстал ты от жизни! Мы меньше недели назад продали за сто двадцать, а чуть раньше они по девяносто шли. Когда ты за сорок видел, ума не приложу.