Надир вскочил на ноги и быстро оделся. Все вещи были холодными, пропитаны ночной влагой. Движения его легонько раскачивали кибитку. Этого было достаточно, чтобы Хан – старуха – проснулась. Надир радостно и сильно закричал:
– Добрый день, мамаша! Растрясите эту мерзавку Цилу – пора собираться в дорогу! Я пойду за лошадьми…
Откинув полог кибитки, он вышел из спального отделения, в два шага пересек ванную, схватил на кухне пару кусков жаркого, оставшегося от вчерашнего ужина, и, пренебрегая небольшой лестницей, соскочил на землю, легко и бесшумно. Направился за конями. Сукама, шумно пыхтя, сопротивлялся. Молодой мужчина повесил на шею каждой третьей лошади торбу с пищей и начал взнуздывать Сукаму. Когда он вычесывал коню шерсть, из-под кибитки вылез Вульф, потянулся во всю длину и потерся о его ноги. Жеребец начал нервно прядать ушами. Надир похлопал его по спине, слегка пнул Вульфа:
– Спокойно, Сукама! Пшел!.. Катись отсюда, Вульф, не дразни Сукаму!
Пес, закрутив хвост колечком, двинулся бродить по лагерю.
Мрак еще окружал повозки сплошным кольцом. Тут и там обхаживали овец: серые силуэты, бесшумно занимавшихся делом. Несколько юношей с опухшими глазами, неуверенно двигаясь после сна, смазывали колеса и передки кибиток…
– Доброе утро! – воскликнула Цила, – однако, прохладно нынче!
– Да… и гляжу, мы совсем потонули в тумане!
– Это нормально – ведь рядом сплошные болота. А ведь за ними, близко море!
– Думаешь, доберемся к следующему вечеру?
– Если все будет готово вовремя, то обязательно.
Они умолкли. Надир занялся одной лошадью, Цила другой.
Когда он покончил со всеми необходимыми делами и собрался было пойти выпить стаканчик горяченького, приготовленного старой Хан, кони вдруг тревожно затоптались. Дрожь пробежала по их блестящей шкуре, со вздыбленными ушами они принялись ржать, беспокойно вытягивая шеи… Почти в то же время со всех сторон раздался собачий лай.
Развеселая началась картина: блеяние, ржание, писк детей, крики мужчин, хриплые вопли – лагерь будто разом сошел с ума. Кочевники метались влево и вправо, ловили вспугнутых лошадей, успокаивали собак и, наконец, порядок был водворен.
Тогда в наступившей тишине издалека послышался отчетливый топот тяжелой конницы. Спустя некоторое время топот усилился, послышался совсем рядом… а потом стал стихать. Конники не заметили лагеря.
Зорги коротко скомандовал:
– Быстро! Догоните их!
Несколько человек вскочили на коней. Цила вместе с ними устремилась к Сукаме.
– Надир, помоги мне!
Тот сделал ей знак рукой:
– Я мигом! Подожди меня!
– Давай-давай! Но у тебя нет времени седлать коня, – с радостным смехом отозвалась Цила.
Сказав это, она пришпорила жеребца и поскакала следом за умчавшими вперед кочевщиками.
Надир вывел одну из лучших лошадей и с большим усилием вскочил ей на спину. И в свою очередь выехал за пределы круга, образованного кибитками.
Не потребовалось много времени, чтобы Надир понял, что его ноги не настолько еще сильны, а спина еще на настолько окрепла, чтобы разъезжать без седла. Испугавшись позорного падения на землю, он усмирил ход коня и пустил его ровной рысью. Услышав в отдалении топот приближающейся кавалькады, он повернул в лагерь…
Когда конники приблизились, все племя устремилось им навстречу. Преследование заблудившихся продолжалось еще более получаса. Послышались язвительные восклицания, когда преследователи вернулись всего лишь с одним человеком. Это был мужчина в растрепанной одежде, с безумным взглядом. Едва он спешился, как его конь завертелся возле яслей с кормом.
– Мы отказались от преследования остальных, кричали им, кричали – не слышат! – объяснил Марко.
Зорги повернулся к незнакомцу:
– Что случилось, брат? У тебя такой несчастный вид…
– Сотнями… со всех сторон… целое племя… десять дней в пустыне без пищи и воды… мало травы для животных…
Зорги понял, что едва ли сейчас можно добиться от него чего-нибудь связного, пока не успокоится, не отогреется и не поест… Он прошел через толпу, ведя измученного незнакомца к своей колымаге. Прошел еще один час… Когда старый вождь появился снова, одного встревоженного выражения его лица было достаточно, чтобы сразу установилась тишина. Он заговорил:
– Это были восемь человек из племени Рама, преследуемые уже десять дней… Рам и его люди находились на юге и продвигались к болотам, как и мы. Безымянные напали на них. Много безымянных, с самолетами, роботами, вездеходами… Думаю, что со страху наш побратим преувеличил число нападавших… Наверное их было человек двадцать и восемьдесят машин, поскольку всякий разведчик командует обычно четырьмя роботами. Но цифра все же огромная! Никогда мы не имели дело с таким количеством врагов сразу! Наш гость считает, что он и его товарищи – единственные, кто спасся, и что безымянные доберутся и до нас! Можешь ли объяснить, что происходит, Надир?
Надир был обескуражен.
– Честно говоря, Зорги, я ничего не понимаю. Обитатели города не задают вопросов, а патриции никогда не интересуются тем, что не входит в их обязанности. Я рассказал все, что мне известно… Знаю кое-что со слов своего брата – «охотника» на кочевников. Он – простой исполнитель… У безымянных все поделено очень хитро. В этом кроется могущество патрициев. Пойманных кочевщиков не убивают – за это могу поручиться, разве что по нелепой случайности. Что с ними происходит потом, не знаю. Неизвестно. Предполагаю – они используются на работах, как каторжники. Поскольку мой брат работает в аппарате Центра по заселению моря, знаю, что трудовых лагерей предостаточно. Но о подобной массовой облаве слышать не приходилось. Нет, я решительно не понимаю в чем тут загвоздка, одно могу сказать – нам угрожает огромная опасность. У них хватит средств, чтобы отловить целое племя. Нужно немедленно скрыться на болотах…
– А кибитки? – спросил старый Арко, – с ними-то как быть? Вряд ли они смогут там пройти.
– Наоборот! – воскликнул Игал с хитрым прищуром глаз, – Зорги опытный проводник… Проведет нас прямо в глубину болот… Пройдем как-нибудь, уж мы выведаем несколько надежных бродов, которые пригодны для повозок! В затонах накинем на них маскировочные сети, прикроем их тростником, да и переждем незаметно!
– Но в больших болотах мало растительности… Как же мы прокормим наше стадо в таком случае?
– Ну, для овец и коней еды там больше, чем в пустыне! Там, я знаю, много всякой травы и дикой моркови. Да в любом случае мы не собираемся там задерживаться, и едва минет тревога…
Взгляды всех устремились на Зорги. Ему приходилось решать за всех. Во время опасности спорить с ним никто бы не стал.
– Полагаю, что план Игала приемлем. Направимся к большим болотам. Придется поторапливаться. Еще скажу: конница нам ни к чему, все верховые лошади должны быть впряжены в повозки. По три в каждую. У кого будет четыре, пусть одолжат тем, у кого не хватает своих, чтобы все двигались одинаково и отставших не было. Понятно? Трогаемся через час.
Длинный караван медленно полз вперед. В этом вынужденном переходе стадо было помещено в середине колонны, а повозки выстроились «индийской нишей». Впереди всех ехал Зорги, следом за ним повозка Надира и Цилы. В трудных местах Цила соскакивала с передка и бежала перед оглоблями, чтобы подбодрить Сукаму. Когда нужно было преодолеть какой-нибудь холм, то все племя останавливалось до и после его преодоления, чтобы дать отдых своим измученным животным, задыхавшимся от непривычной нагрузки.
Немного времени спустя после полудня одна повозка потеряла колесо: перегревшееся от трения, толстое полимерное покрытие расширилось и соскочило с оси. Пришлось дожидаться, когда подоспеет «техническая помощь» – телега с ремонтными инструментами, находившаяся в самом конце каравана. Ремонт отнял у племени лишних несколько минут.