Глушак просипел безразлично:
- Про что это ты?
- Век не угадать, не зная!
- Тьфу! - Глушак даже обиделся: - Нашла с кем шутки шутить! Я тебе не мальчишка, чтоб в прятки играть!
- Век не угадал бы! Если б и хотел!
- Угадал бы или не угадал, а не для меня эта глупость!
- Глупость! Это он - глупость! - Сорока таинственно, важно помолчала. Маслак!
- Что?!
У Глушака глаза полезли на лоб, так удивился человек.
Перекрестился от страха. Не поверил.
- Т-ты что плетешь?
- Вот как перед богом! - поклялась Сорока.
- Брешешь?
- Правда святая!
Глушак аж присел на диван, так растерялся. Пожалел от души:
- Выкрутился, душегуб! - Бросив острый взгляд на Сороку, подумал, что скоро полдеревни будет знать, как он удивился и испугался. Зло упрекнул: Чего же звонишь так, голова! Еще шуточки строит!
- А тебе чего бояться? - льстиво успокоила Сорока.- Ты чем-нибудь перед ним виноват?
- А то нет? Не клял его, гада?.. Да если б и не виноват был, разве он спрашивать станет, виноват или не виноват?
- Спрашивать не будет. Сам знает, какой Гнат виноват!
Слышал, говорят, о Миканорчике и других, наказывал, чтоб ждали! Вот Грибок, наверно, дрожит! О, Маслак этот если сказал, что придет, то пусть хоть земля провалится, а он - объявится!
- Снова рыскать станет под окнами, душегуб! - Глушак спохватился, тревожно осмотрелся. - Надо же такую хворобу на нашу голову!
- И не говори, - поддержала Сорока, Испортилось настроение у Глушака, так испортилось, что не мог с собой совладать, недовольно упрекнул Сороку:
- Вот же, приперла новость! Как покойника привелокла!..
Хмурый, недовольный и простился, даже не угостил чем-нибудь! По всему видно было: выбила из колеи, встревожила человека!
Только когда Сорока ушла, Глушак дал волю радости, восхитился Евхимом. "Молодец, одним словом - молодец! Батьково племя!.." Затеплилась радостная надежда? "Теперь, может, остынут землеустроители!"
С таким настроением веселее было возиться в гумне, на дворе. Тревога, правда, не исчезала: не мог не видеть, что все впереди еще тонет в неопределенности, что неизвестно еще, как обернется дело. Внутри тревожно ныло. Но хотя покоя и не было, не было и прежней беспомощности. Жила, бодрил а душу просвет-надежда: узнав о Маслаке, может, не осмелятся, побоятся на рожон лезть. Может, и рябой обвянет, передумает: никому ведь неохота рисковать головой. А не одумается он, так другие будут остерегаться, все равно ему одному развернуться будет непросто... И все же тревога бередила душу. Хотелось действовать, сделать что-то такое, чтобы угроза беды миновала, исчезла.
Услышал, как стучит за гумнами цеп на току у Зайчика, подался туда. Молотил сам Зайчик: под латаной рубашкой ходили худые подвижные лопатки, било цепа, поблескивая, то легко вскидывалось, то ложилось на снопы.
Глушак хорьими, острыми глазками окинул почти пустые стены, отметил на всякий случай: кончает обмолот. Мигом вспомнил, сколько Зайчик свез возов, подумал: больше чем до рождества на своем ему не продержаться!..
- Помогай бог, - просипел он, улучив минуту тишины.
Зайчик опустил цеп, оглянулся.
- И вам того же! - Он повесил цеп на сучок сохи, почесал спину, сел у стены. - Помогает он, лихо его возьми, невпопад. Нет того, чтоб рожью помочь, так он только и знает одно - детей прибавляет...
Глушак перекрестился, упрекнул старика:
- Грех говорить такое!
- А если ж правда?
У Зайчика была, как говорили, полная хата детей, сам Зайчик, если его спрашивали, сколько их у него, шутил, что никак сосчитать не может: "Считал, считал, да и сбился, - одни на свет появляются, других бог прибирает". Глушак и в самом деле не знал, сколько у Зайчика детей: не то восемь, не то девять; четверо или пятеро на кладбище...
- Слышно, жена опять скоро рассыплется? - сказал Глушак, давно приметивший, что Зайчиха беременна.
- Скоро. Да как бы, черта лысого, сразу двумя не выстрелила! Что-то уж очень толстая, как Денисова колода!
- Двумя так двумя. Не из хаты, а в хату. Прибыль! - попробовал пошутить Глушак.
- Прибыль! Это такая прибыль, что все - дай да дай!
С этой прибылью - бери торбу и иди побирайся! - Почесался снова, упрекнул: - Нет того, чтоб хлебом уродить, так подкинул еще одного!.. Слеповат он на старости, наверное, - не видит, что делает!..
Глушак строго покачал головой:
- Вот он, может, и наказывает за такие твои разговоры! Он, бог, тоже не любит, если его не почитают!
- Сам сотворил меня такого и не любит? - Зайчику, видно, хотелось подразнить Глушака. - Разве я виноват, что он таким языком меня наделил?
- Язык языком, а зачем голова дадена? Чтоб думать, что к чему! А не плести языком всякую глупость! - Глушак хорошо помнил, что пришел сюда не ругаться, добавил мирно: - На крестины позовешь?
- Если охота есть, так хоть крестным! - Зайчик засмеялся.
Думал - поддел старика, но тот просипел просто, как равный:
- Можно и крестным...
Зайчик живо взглянул на него: Глушак не шутил. Догадливый мужик понял, что за этим неожиданным согласием чтото скрывается, но и виду не подал, пошутил:
- А крестную под пару попрошу - молодую, ядреную! - " Стар я для молодой!
- Э, это еще посмотреть надо!..
Глушак перевел разговор на другое:
- Забыл ты что-то дорогу в мою хату.
- Забыл. - Зайчик подумал: не ошибся - что-то сплести хочет старый паук. Сказал весело: - В свою хату и то иной раз дорогу забываю, как выпью...
Зайчик, как и многие куреневцы, выпить, погулять любил.
Глушак весело, в тон Зайчику, попросил:
- Заходи, посидим, так сказать! Поговорим...
- Можно и поговорить, если будет на что посмотреть!
- Может, найдем какую-нибудь слезинку!
...Вечером Зайчик сидел в потемках в Глушаковой хате подвыпивший, чавкал солеными огурцами и все никак не мог понять, зачем понадобился он хитрому старику.
Глушак, тоже не очень трезвый, жаловался:
- И у меня этот год, к слову сказать, не уродило. Пустое выросло. Только солома подходящая, а колосья - пустые.
- Не говорите, дядько Халимон. Если б у меня такое выросло, как у вас, так я и в ус бы не дул! Был бы самому королю кум!
- Не уродило, пустое. Как перед богом говорю... - Глушак пододвинулся ближе к Зайчику, положил руку на плечо ему. - Но если на то пошло, и ты, Иван, к слову сказать, не очень горюй. Если придется туго, то чем-нибудь поддержу! ..
- Не знаю, дядько, как вас и благодарить за вашу ласку...
- А нечего благодарить. Я от доброй души поддерживаю.
Если ты меня поддерживаешь, то и я тебя поддержу, Иван!
Кто мне приятель, к тому и я - всей душой!..
Вынужденный из-за вечных нехваток хитрить, сметливый от природы, Зайчик сразу почувствовал, что разговор вот-вот подойдет к тому месту, где скрывается тайна. Он насторожился, готовясь не оплошать, не просчитаться.
- Я к вам, дядько, и сам всегда, можно сказать, с дорогой душой!..
- Вот и я, Иванко! Если на то пошло, хоть теперь возьми куска два сала! Чтобы борщ или бульон заправить. А то ведь, может, нет уже своего.
- Где там! Заколол весной порося - с котенка ростом, - так и оглянуться не успел. Из-под рук похватали. Как свора какая, рвали!
- Известно, к слову сказать - голодная детвора.
Глушак прошел в сени, вынес кусок сала, положил перед Зайчиком на стол:
- Возьми вот пока что, А там - будем видеть...
- Как вас и благодарить, не знаю. Если б я богат был, король какой-нибудь, то отдал бы за в-ашу доброту все царство! ..
- Не надо мне ничего. - Уже не таясь, пожаловался: - И то, что есть, некоторым глаза колет. Смогли б, к слову сказать, живьем съели бы...
- Есть и такие. Дай им волю - горло перегрызут один другому. - Зайчик уже знал, что беспокоило старика. - Это ж надо, лихо ему, земельное устройство выдумали! - Он с презрением плюнул. - Нужно оно тут, как собаке рога или корове сапоги! Нечего делать кому-то! Нагуляется в городе с какой-нибудь расписанной красавицей под руку,наестся булок вволю, так и выдумывает. А темное наше болото и радо! Нашим лишь бы злость сорвать на ком-нибудь!