Видимо, так понимал парламентскую демократию Сергей Михайлович Миронов. Однако сам он проявлял всё больше требовательности к поступающим законам. Тем более что это вызывалось программой созданной им партии “Справедливая Россия”. Бывали случаи, когда Миронов — председатель Совета Федерации — голосовал за одобрение закона, а Миронов — председатель партии, выйдя из зала заседаний, критиковал его как антинародный. Хотя все знали, что за этим законом стоит Путин.
Долгое время такое раздвоение воспринималось как согласованное с президентом. Сергей Михайлович и Владимир Владимирович сравнительно давно знали друг друга. Миронов даже был в 2000 году доверенным лицом кандидата в президенты Путина. И когда стал приближаться конец второго срока путинского президентства, в политических кругах началась невообразимая возня. Стали гадать: кому передаст Путин бразды правления. Назывались разные фамилии: Сергей Иванов, Дмитрий Медведев, Дмитрий Козак, Сергей Миронов. Журналистская братия взялась дотошно выискивать в каждом признаки благонадёжности для президента и величия для страны.
Я, грешным делом, тоже ввязался в описание одного из потенциальных преемников. По просьбе одной крупной питерской газеты написал большой очерк о Миронове. Но Путин ушёл, оставив Медведева. Ушёл, чтобы потом вернуться навсегда.
Мироновский Совет Федерации был примечателен не только шаляй-валяйной дисциплиной. Здесь стали плодиться, как кролики, всё новые и новые структурные подразделения. Для наделения должностями важных и влиятельных представителей регионов создавались разного рода подкомитеты, постоянные комиссии. Они порой дублировали обязанности ведущих комитетов, но зато сюда можно было пристроить нужных людей. А это — персональная машина, кабинет, желательно с приёмной, несколько человек аппарата и вдобавок статус заместителя председателя какого-нибудь важного комитета.
Например, у председателя комитета, где руководителем аппарата работал Виталий Гулий, появилось сразу три первых заместителя. Одним из них стал человек, которому автор книги посвятил отдельную главу. Это Борис Исаакович Шпигель.
В 2012 году, после возвращения Путина в президенты, произошла последняя реформация верхней палаты. Самым важным моментом стала защита членов Совета Федерации от необоснованного, порой капризного отзыва губернаторами и региональными законодателями. Теперь они могли заседать на Большой Дмитровке весь срок полномочий тех, кто направил их сюда. А за год до новой реформы в Совет Федерации пришла и возглавила его Валентина Ивановна Матвиенко, бывшая до того губернатором Санкт-Петербурга.
Поначалу много говорили и писали о не совсем вроде бы легитимной её дороге в законодательную власть, на все лады крутили выражение экс-губернаторши “сосули”, которыми она называла свисающие с крыш замёрзшего города ледяные глыбы. Потом всё стихло, и Матвиенко стала править палатой, постепенно наводя там дисциплину. Коснулось это и Шпигеля, отношения которого с Гулием всё сильнее портились.
Дело в том, что Шпигель, параллельно с должностью в Совете Федерации, активно участвовал в работе находящейся за пределами России, международной неправительственной организации “Мир без нацизма” и Всемирного конгресса русскоязычного еврейства. Согласно уставам, эти структуры должны финансироваться исключительно за счёт частных пожертвований.
Однако благодаря Шпигелю их деятельность нередко обеспечивалась за счёт Совета Федерации, что вызывало возмущение работников аппарата и его председателя Виталия Гулия. Ведь обе эти структуры не имели никакого отношения к палате регионов. Гулий прямо говорил об этом Шпигелю, писал докладные записки. Сенатор после каждого такого выпада бешенел от ярости. А тут ещё в интернете бурно вспыхнула история из прошлой жизни Бориса Исааковича. На разных сайтах было опубликовано решение Первомайского суда города Москвы о том, что в 1982 году Шпигеля осудили по ст. 120 УК РСФСР (развратные действия в отношении несовершеннолетних). В решении суда подробно описывались гей-похождения человека, который сделал в современной России головокружительную карьеру, несмотря на судимость.
На вопросы журналистов Шпигель говорил одно: на клевету не отвечаю. Его спокойствию можно было позавидовать. Вот как описывает сенатора Виталий Гулий: “Борис Шпигель — личность колоритная и весьма заметная во всех смыслах. В силу своих физических габаритов он передвигался по зданию Совфеда, заполняя собой окружающее пространство. Ходил всегда в окружении телохранителей и смазливых мальчиков-помощников. Если эта масса тел двигалась по коридору, то все попадавшиеся навстречу рисковали быть смятыми и потому либо ныряли в открытые кабинеты, либо прижимались к стенам. Вечно потеющий и тяжело дышащий, он почему-то не вызывал сочувствия к своим явным недугам, а наоборот — производил отталкивающее впечатление. Понимаю, что нехорошо заострять внимание на физических недостатках человека, но порой они полностью совпадают с его внутренним содержанием”.