В “Известиях” редактор отдела — значительная фигура. Его решение может отменить только главный редактор, даже не все заместители. А Феофанов возглавлял ведущий отдел, к тому же был человек с именем. Поэтому я понимал: уламывать надо его. А он чего-то боялся. Ясно, чего, — не поднять бы опасную волну. Каменные люди в Политбюро могли зарычать: это что же? Предлагается отменить фундаментальный закон, запрещающий продавать землю в частные руки?
Я выискивал разные способы повлиять на Феофанова. На одной из ближайших “летучек” вспомнил корреспонденцию Летова и сказал, что идёт обвальный поток писем. Приводил Феофанову примеры из жизни, говорил: вот вы захотите купить дом в деревне, а земли вам не дадут. Он щурил глаза, почти смыкая веки, и насмешливо парировал: “У меня, как ты знаешь, хорошая “известинская дача”. Мне было видно: побаивается человек. Сейчас он член редколлегии “второй” газеты страны (хотя многие считали её по влиянию на общество первой, важнее “Правды”), а случись что, все блага отнимут. С другой стороны, он, чувствую, понимал: есть интересы огромного количества людей и есть несовершенный закон. А тут ещё я наступал: “Чего вы боитесь, Юрий Васильевич? Ведь вы же были на фронте разведчиком... смелым человеком были — вон сколько наград!” Он хмурился: “Тогда, Слава, было другое время”
А я уже подготовил подборку. Однажды Феофанов, прищурившись, сказал: “Ну-ка, чего ты там написал?” Юрий Васильевич убрал пару резких, на его взгляд, фраз из писем и сдал материал в секретариат. Без всяких трений обзор писем был напечатан. А через какое-то время случилось невероятное. В редакции стало известно, что правительство Российской Федерации, опираясь на принятые поправки в закон, разрешило горожанам покупать дома в деревне вместе с приусадебными участками. Была прописана процедура оформления земли в собственность. А вскоре разрешили покупать уже не дома, а фундаменты их, ибо было ясно, что людям нужна земля, чтобы строить новый дом. Запрет, существовавший много десятилетий, был отменён. После этого друзья стали шутить: тебе, старик, тысячи людей должны каждое утро наливать... Правда, здесь мнения расходились. Одни говорили, что наливать должны 100 граммов водки, другие — стакан хорошего чая. Но я сам купил пол-литра водки, и мы выпили её втроём: Игорь Карпенко, мой друг по охотничье-рыболовной компании, который через некоторое время стал редактором отдела Советов, и Юрий Васильевич Феофанов, бывший детдомовец, в 18 лет ушедший на фронт и долгие годы проработавший в “Известиях”. Ему дали возможность заниматься любимым делом. При газете создали журнал “Закон”, где Феофанов стал главным редактором.
В тот раз, выпивая, а он это дело весьма уважал, Юрий Васильевич, как всегда, прищурил глазки и хитровато проговорил: “Ну, и настырный у тебя друг, Игорь”. Карпенко — малословный, сильный мужчина — кивнул: “Мы знаем. В редакции говорят, если Щепоткин захочет, он слона за хобот к себе на пятый этаж приведёт”.
Сельские горожане
В Слотине раньше меня появились только две семьи горожан. Первой — семья Кофтовых: Леонида Георгиевича, Тамары Викторовны и их ещё юного сына. Дом они получили в подарок в 1981 году от работника Загорского горисполкома Евгения Фёдоровича Маркина. Маркин жил в городе, имел дачу и дом, который после смерти матери стал ему не нужен. А за некоторое время до того он подружился с Кофтовым. Леонид Георгиевич был коммуникабельным человеком, из семьи заместителя сталинского наркома. Да и сам занимал приличную по тому времени должность — заместитель генерального директора Всесоюзного объединения “Внешторгиздат”. В советские годы руководители подобных структур, как правило, имели тесные контакты с КГБ, а то и сами были в званиях. Но, как бы то ни было, дом Кофтовы получили, а земля им была совсем не нужна. “Приедем на Первое мая, — вспоминает Тамара Викторовна, — шашлыки, музыка... Побыли и уехали”. За лето они появлялись в Слотине раза три-четыре. Отдыхали не здесь, а в основном на море и за границей.
Однако земля всё-таки привлекла внимание Кофтовых. После отмены закона они выкупили участок, взялись за посадки деревьев, кустарников. Позднее появился даже парник. Сейчас за насаждениями ухаживает Тамара Викторовна — муж несколько лет назад умер. Немолодая женщина, где сама, где с помощью соседей стрижёт ёлочки, приглашает работника прореживать кустарники, обрезать виноград, стричь траву. Жить в Слотине ей нравится.