Восстанавливать было много чего. Хотя внешне церковь выглядела более или менее пристойно по сравнению с десятками и сотнями тех храмов, от которых остались или части стен, или вообще одни фундаменты. Эта церковь сносно смотрелась. Но только при беглом взгляде. При внимательном рассмотрении дел предстояло много.
На главном куполе не было креста. На колокольне крест был, но не закреплённый: стоял, как будто поставленный в стакан. Крыша церкви текла, железо проржавело за 30 лет. И когда шёл дождь или таял снег — всё лилось внутрь храма. Не было окон. Вместо них — большие дыры в стенах, через них запросто можно было войти внутрь. Вместо больших входных дверей, почти ворот, были поставлены маленькие обыкновенные двери, а остальное пространство вокруг них забито досками.
Отец Сергий всё это осмотрел и решил начать с того, что необходимо для проведения службы. А именно — сделать хотя бы два стола.
Напротив церкви стоял дом Ивана Никитича Малышева. Они познакомились. Отец Сергий пригласил его помочь. А Иван вообще был человек, как я его запомнил, типично русский: крупный, широкоплечий, с большими руками, кулакастый. И что особенно запомнилось, часто ходил босиком. Однажды он пришёл ко мне без всякой обуви, а была уже поздняя осень, иней на траве появился. Вот такой был Иван закалённый человек!
Вдвоем они сделали престол и жертвенник, или, попросту говоря, два стола сколотили. На них можно было что-то поставить и провести хотя бы первую службу. Тем более что осенью престольный праздник в честь Иоанна Богослова. Он два раза в году — весной и осенью.
Потом надо было начинать с крыши, закрывать её. Отец Сергий сходил в пионерский лагерь. Их было два неподалёку от села — между “бетонкой” и Слотином. Один принадлежал объединению “Химавтоматика”, которым руководил Юрий Михайлович Лужков. В этом лагере строительным делом заведовал Пётр Григорьевич Гусев, уже очень немолодой, но отзывчивый человек. Он закрыл крышу церкви рубероидом. Течи прекратились. Начал восстанавливать лестницу на колокольню.
Поскольку храмы восстанавливаются в основном на средства прихожан, то отец Сергий Мельникас опирался на их помощь. Правда, приход у него был маленький. Потому что это была его первая самостоятельная большая служба. Родом он из Сергиева Посада, как сам мне говорил, отсюда все его корни по матери. Прадед был игрушечником. Такой промысел существовал здесь — игрушки делать. После семинарии, а затем академии его послали по обмену в Штаты, в Нью-Йорк, в Богословскую академию. Там он пробыл год. Вернулся и стал просить церковное начальство дать место настоятеля где-нибудь поближе к Сергиеву Посаду, всё-таки там дом, родители. Ему предложили Слотино. Ни об этом селе, ни о храме в нём он ничего не знал. Говорит: “По “бетонке” ездил за грибами во Владимирскую область, она тут рядом начинается, а вглубь не уходил”.
Теперь ему пришлось ездить на автобусе, выходить на остановке и пешком около двух километров идти до храма. И одновременно искать спонсоров, людей, которые могли что-то сделать. Удалось заказать окна. Но сначала нашли решётки, красивые церковные решётки, которые увидели на разрушенном дотла храме в бывшем селе, а теперь деревне Гальнево. Это село было знаменито тем, что в здешнем храме венчался Фёдор Иванович Шаляпин. Сейчас этот храм в Гальневе возрождён с помощью Большого театра. А решётки гальневские, с согласия церковного начальства, поставили в церковь Иоанна Богослова в селе Слотино.
Потом заказали восемь окон — больших, красивых. Стали проводить первые службы. А как начинается служба, что предвещает о ней? Звон колоколов. На этой церкви на колокольне был единственный колокол, маленький, треснутый, который, как говорит отец Сергий, только блямкал. С этим колоколом связана интересная история, которую я рассказал в предыдущей главе. Мы его, по сути дела, отбили у человека, собравшегося продать колокол. И вот этот блямкающий, небольшой колокол возвестил о начале новой жизни храма.
Постепенно у священника Сергия Мельникаса образовывался круг спонсоров. Один из них выделил деньги на покупку большого колокола. А мне хорошо было из окон слышно, как они работали, эти два колокола: зычно, громко — большой и этот — треснутый, блямкающий. Пётр Григорьевич Гусев сложил печку в большой части церкви, где в холодное время года шли службы. Вместе с другими новыми помощниками Мельникаса, среди которых одним из самых активных стал житель села Ботово Сергей Махов, начали крыть крышу железом. Также железом стали покрывать купола — большой и на колокольне.