— Ты что! Неграм здесь нет повода для борьбы. Среди них много видных адвокатов, артисты, телеведущие, богатые люди.
— Но не все ведь такие! Много чёрной бедноты. А это — взрывная масса. Причём, не всегда причины экономические или социальные. Ты знаешь, какими белые люди представляют чертей? Чёрными. А у негров они белые.
Надеин рассмеялся над моими предположениями, и я забыл об этом разговоре. Пока недавно, в начале 20-х годов XXI века Соединённые Штаты не потрясли бунты темнокожих американцев. К сожалению, Володя, беззаветно влюблённый в США и считавший это государство безукоризненным, не увидел их. Несколько лет назад он умер. Однако по другому поводу споры наши были довольно жёсткими. Надеин дал несколько публикаций, где дословно говорил следующее: “Зачем России нужна эта грязная лужа — Чёрное море? Мы должны отказаться от него, не бороться за него, ибо это только во вред России”. Я был поражён. “Ты что, с ума сошёл? Не видишь, что происходит? Турция — член НАТО. Одна из самых вооружённых стран региона, прилегающая к Чёрному морю. Болгария, Румыния, Грузия, где к власти пришли якобы демократические, а на самом деле профашистские правительства. Все они имеют виды на Чёрное море, а мы, по-твоему, должны уползти на сушу и там сидеть. Ты этого хочешь?” Он многословно возражал, причём никаких доводов не приводил, а только всё говорил, что демократические государства не воюют друг с другом. Демократия должна быть везде.
Но вот прошло время. В ноябре 2021 года НАТО и США начали проводить в Чёрном море внеочередные манёвры. Очередные, после наших споров с Надеиным, проходили не раз. А тут — внезапные. В грузинский порт Батуми пришли два военных корабля США. В операциях приняли участие: Украина, где в 2014 году к власти пришли отвязные националисты, Молдавия, Румыния, Болгария и, конечно, активный член НАТО — Турция. Все они не думали о Чёрном море как о “грязной луже”. Для них это был плацдарм против России.
Раскол по политическим мотивам всё сильнее разрывал нашу компанию. Я и Володя Надеин расходились друг с другом. Он становился всё более авторитарным. От прежних его рассуждений о том, что газета должна представлять весь спектр мнений общества, не осталось и следа. Признавалась единственная точка зрения, которой придерживался он.
Будучи человеком работоспособным, трудоголиком, он этого требовал и от других. А поскольку начал курировать иностранные отделы, то там ребята взвыли.
В нашей компании его политические устремления и взгляды активно поддерживали Лапский и Страхов. Ну, Лапского, когда раньше заходила речь о разрушении Советского Союза, понять, наверное, кое-кто бы мог. Он ненавидел систему, которая 20 лет не давала ему возможности выехать в капстрану в качестве зарубежного корреспондента “Известий”. Но почему их поддерживал госплановец Страхов, мне было непонятно! Его отец — генерал, когда-то работал советским торговым представителем в США. Сам Володя входил в элитный круг советского чиновничества, курировал авиапром. Кстати говоря, благодаря ему мы одними из первых в стране обзавелись титановыми термосами, которые начал выпускать авиазавод в Куйбышеве. Позднее, когда он мог приобретать их больше, мы начали награждать термосами егерей. Забегая вперёд, скажу: Страхов, пожалуй, больше всех нас потерял от разрушения Союза. Мы как были журналистами, так ими и остались. А он... Однажды я позвонил ему, спросил, чем занимаешься? Страхов помялся, неохотно ответил: “Работаю помощником по хозяйству у одного хрена. Разбогател стервец и теперь содержит прислугу”. В романе “Дуэль алмазных резидентов” я вывел эту неизвестно откуда вылезшую публику. Назвал их “человеки из щелей”. Грабя общенародное добро, они становились хозяевами жизни и страны. У одного из них был разнорабочим — куда хозяин пошлёт (!) — и сторожем Страхов.
Чем дальше, тем реже мы стали встречаться. Да и общаться почти перестали. Правда, в сентябре 1992 года собрались ехать в Астрахань на рыбалку. Взяли в издательстве “Известия” “рафик”, погрузили мешки, спиннинги и выдвинулись в аэропорт. В машине опять мы с Надеиным заспорили по всем этим делам, которые происходили и в которых уже видно было, что от демократии нет даже и следа.